Сибирские огни, 1936, № 6

чип Туролиев. Теперь уже не ругались, не били, не ©бйжадтя. А вабот и интереса ста­ ло ’больше: грамоте учись, на собрания хо­ ди, в клуб ходи. Землянка директора Туралиева была ря­ дом с землянкой Тюлюскали. * * * В землянке появились кошмы, веревки, сплетенные из шерсти, а когда былй куп­ лены корова и верблюд, Тюлюскали пошел в контору за расчетом. — Билет профсоюзный не потеряй. Вернешься на промысел, покажешь его — на работу примут, — сказали ему. И он 'был счастлив, навьючивая верб­ люда. ** * — 1.Ах, Тюлюс, это ты! — На работу, может быть, можно? Он держал в руке профсоюзную книжку, не смея подать ее мастеру. Путь вперед — ®сегда веселый путь. Тюлюскали уходил кочевать весной, остав­ ляя .на промысле уже не самодельную но­ ру, а казахский домпк, с деревянным по­ лом и стеклянными окнами. Шел он на Отрау, где когда-то 'зимовал аул его отца. Солнце пригревало еще влажную от снега землю, выпаривая бледно-зеленую траву, Ночыо море обдавало прибрежную степь колодам и сыростью. Тюлюскали и Сабира шли впереди верблюда, подгоняя коров. — Вот теперь, мы сами хозяева, — как бы досказывая свою думу, проговорила Са­ бира, — Больше яе пойдем на промысел, ес­ ли будут здоровы наши коровы и верб­ люд, — ответил ей Тюлюскали. — На будущий год верблюдица даст, лаверно, приплод? — Она не приносила уже два года. Я это твердо знаю, потому и купил ее. И снова шли молча, оглядывали свой скот, приветливо улыбаясь друг другу. — Теперь я сам хозяин, — думал Тю- люсжали. — Шоника не может мне боль­ ше помешать кочевать по степи. ** * Много ли даст молока корова? Она не прокормит четырех человек — жену и двух малолетних братишек. Через месяц пришлось продать верблю­ да, — расчеты та приплод ®е оправдались. А осенью, когда родился маленький Жул- дыз — была зарезала корова: надо кор­ мить мясом жену, воспитывающую грудью ребенка — без мяса умерли уже четверо детей. И тогда подумаЛ Тюлюскали: зачем ему строить здесь избушку па зиму, если уже пет скота? На промысел он вернулся пешком. Это было шестнадцать лет назад. ❖* И* Жулдыз •читал негромко, но понятно, с остановками, четко ъыговаривая каждое .слово, чтобы поняли старики. Тюлюскали Чанбантыров, стахановец и лучший бурильщик нефтяного промысла, давно уже яе празднует иаурыза. О кочев­ ке с баранами бая Шоника- и о последней кочевке, когда ему казалось, что мечта его — гнать свой собственный скот, сбы­ лась и счастье уже не покинет его, — он вспоминал сейчас. И не жаль кочевой жиз­ ни, так не жаль уздечки с серебряными удилами, оставившей глубокий шрам иа голове. Шрам никогда не зарастет, как никоща не потухнет и ненависть к баю. Слушая чтение сына, он восстановил в памяти всю свою длинную жизнь. Сначала Тюлюскали тихо покашливал, потом ка­ шель становился громче, потом он вынул из кармана огромный красивый платок и вытер им слезы, но они неудержимо кати­ лись на глубокие морщины его еще креп­ кого лица. — Ты опять плачешь, отец! — Читай, читай, Жулдыз, я плачу от счастья, которого так долго ждал.