Сибирские огни, 1936, № 6

Течение подхватило плот, берега замель­ кали. Перед отмелью сгрудился лед. Льдины всползли на желтый лесок и лежали, как белые отдыхающие лебеди. Веша пытался свернуть, хотел перебить течение, но шеста нехва/гило до дна и плот понесло на затор. — Ну, была не была! — воскликнул Кеша и прыгнул с плота на льдину. Треск, брызги, льдина закружилась. Ве­ ша прыгнул на другую, на третью и, ух­ нув по пояс в воду, выскочил на берег. Плот разметало отдельными бревнами. Кеша осмотрелся — места знакомые, не более двадцати километров осталось до цели. — Дойду! Гори все огнем, а дойду! Отжал промокшие меховые унты и чул­ ки, посидел на льдине, погрелся на сол­ нышке и — вперед! Шел напролом. Стиснув зубы, облива­ ясь потом, пробивался через снежные на­ дувы. И н о г д а попадался участок твердого наста — там! отдыхали нога. Иногда вы­ ручая оттаявший галечник или просто ле­ жавшая вдоль пути древесная колода. Но кончались они, и опять расстилалась снеж­ ная топь. Кеша проваливался, барахтался, падал, лежал на снегу, снова вскакивал и проби­ вал себе дорогу. К вечеру из-под пихты взлетел глухарь и плюхнулся где-то рядом. Тогда Кеша почувствовал голод. Тяжелый дурманящий голод. У Кеши кружилась голова. С тех пор, как унесло илимку, он ни­ чего не ел, а горсточка сухарей, захвачен­ ных на дорогу, погибла на плоту. Но при всех передрягах Кеша не бросил ружья — исполнил закон таежного человека. — Упаду, — сказал себе Кеша, в гла­ зах его завертелись радужные круги, в ушах звенело, в висках стучало. — ■ Немножечко бы мяса и я дойду. А итти голодом дальше — могу упасть... Знал, что если придется упасть, то, по­ жалуй, надолго. Кеша порылся в патронной сумке, по­ морщился: патроны были картонные, вы­ мокли, разбухли, в ружье не лезли. Оты­ скался единственный медный — с мед­ вежьей пулей. — Ну, теперь не зевай... Эх, зачем так хрустит проклятый снег? Зачем эта ветка попала под ногу? Сторожкий глухарь — услышит! Чуткий лесной петух... На удачу попался ложок, выстланный камнем. Оленьи унты здесь ступали тише. Но глухарь услыхал. Оборвалось у Кеши дыхание, когда захлопали крылья... В сумерках, как слепой, налетел глу­ харь на осинку и уселся на погнувшуюся ветку. Глухарь качался, и мушка 'прыгала по черной цели, а палец сторожко ждал, на­ жимая спуск. Б-бахГ Искры впились в темноту... Не выдал глаз! Кеша бросился к убитой птице. Под шалткой, в мешочке из ровдуги, со­ хранились спички. Пыхнул огонь, хвоя затрещала. Жизнь и тепло хлынули от костра. Ножом с костяной мамонтовой ручкой Кеша резал полузажаренную дичину. Этот нож был заветный. Кеша бережно вез его владельцу, старому другу, забыв­ шему нож на фактории. После ужина, когда вновь пришли силы, Кеша вскочил и отправился дальше. Близился конец пути. Кеша теперь знал* что дойдет. Знал, что вызовет помощь. Пусть теперь хоть пурга срывается с цепи — не засыпать ей снегом спасенных людей, не уморить их голодом. — И они будут живы, — говорил себе Кеша, — и я не пропаду! Ночь выдалась тихая, светлая. На се­ вер неслись перелетные птицы. Переклика­ лись лебединые пары. Кеша шагал по снегу и вспоминал: по­ дошло ледяное поле и сжало илимку. Мог бы он вытащить пушнину? Втроем, Востряков, Мамурин и он, схва­ тили бы по охапке тюков... Да второй раз пришли... Прикинул это, и холод пошел по спине. Но вспомнил, как охватывал его шею Павлушка, какая теплая была у него ру­ ка. И память об этом тепле разгоняла хо­ лод, и Кеша вздыхал, но рассудок упор­ ствовал: — Виноват! Протока, забитая льдом, легла через Ке­ шин путь. На другом берегу протоки на­ чиналась дорога, санная дорога к мерцав­ шим во мтле огонькам жилья. Протока была широка, в нее натащило речного льду, взгромоздило его горами, по­ ломало прибрежные кустарники. Льдины были огромны, торчали, как си­ ние скалы, и Кеша потратил много трудов, перелезая через последнее препятствие...