Сибирские огни, 1936, № 6

у М. Кравков ДОРОГОЙ ГРУЗ \ Рассказ Илимка — длинная и тяжелая лодка. Середина у ней прикрыта надстройкой, вроде ящика <с мачтой. Внутри — досчатые нары. Когда погрузили йоследний тючок с пуш­ ниной, заведующий факторией (сказал: — Чувствуй, Кешкам На сто тысяч рублей швезешь. Рубли золотые, помни. Ох, если что-нибудь случится! — Рановато плывем, — ответил Ке­ ша, — денек бы еще помедлить. — • Поздней и дурак сумеет. Ты 'сейчас довези. Чтобы наша пушнина первой была на складе. Ясно? А премией будет поездка в 'Москву. Эх, голова, насмотришься... Кеша не выдержал и засмеялся. Легкое дело — почти от полярного круга — и в Москву! Погрузка окончилась. Жаркое солнце ласкало щеки, грело домишки фактории, сгоняло последний снег. Кое-где пробивалась травка, ивенели ко­ мары. Все население вышло провожать илим- ку. Люди стояли на крутом берегу, и ли­ ца у всех были радостные. Открывалась навигация. После длинной зимы опять возникало общение с миром. Убрали трап; подняли якорь, и Кеша взялся за руль. Скалистые берега поплы­ ли назад и прощальный салют из несколь­ ких ружей перекатами загудел по тайге. # * * Кеша стоял без шапки, опираясь на руль. Его глаза, привыкшие к ветру, бы­ ли чуть прищурены, смотрели спокойно и весело. Таким он ходил па медведя, пля­ сал на вечеринках и продавал товар. Выл он приказчиком кооперации приполярного севера. Несмотря на мальчишеский вид, Кеше давали трудные поручения и, чем сложнее было задание, тем более загорался Кеша. Всегда он брался за то, за что не всегда орались другие, приобрел себе славу ри­ скового человека и очень гордился ею. Все свои двадцать пять лет Кеша п р - жил на севере и единственный раз побы­ вал в Красноярске. Город не оправдал ожидания — тайга показалась лучше. Но любопытство было раззадорено. Кеша начал мечтать о Мо­ скве, чтобы сравнить и ее со своим род­ ным и любимым краем, где все было так хорошо, — и небо, и реки, и люди. Сейчас этот дальний путь открылся. Ветерок пошевеливал Кешины волосы. У мачты сидел радист Востряков. Он взглянул на синее небо, зажмурился и ска­ зал: — Приятно! Так бы и полетел! Вострякову хотелось, чтобы илимка плыла еще быстрее. Он уезжал совсем и старался представить, как будет рассказы-- вать матери и знакомым о северных зимов­ ках. В Рязани рассказывать о Сибири! Он горел нетерпением и радовался сей­ час всему. Особенно, когда вспоминал сун­ дучок, в котором лежала песцовая шкур­ ка — подарок невесте. Третьим на палубе был Павлушка. Этот казался довольнее всех. Восьмилет- ний возраст давал ему самые широкие пра­ ва на радость, и только Кешины окрики отгоняли его от борта. Павлуша ехал к дедушке. Сейчас в каюте кормили еще двух таких же краснощеких молодцов. На носу у илимки был устроен очаг. Павлушина мать, жмурясь от дыма, поме­ шивала в котле, а счетовод Мадгурин си­ дел на борту и задумчиво сосал трубку.