Сибирские огни, 1936, № 6

«...Начальник Алтайской духовной миссии официально писал, что, например, один топор или старые сапоги, дан­ ные русским человеком в долг кочевнику-инородцу, года через четыре вырастают в сторублевого коня, а вскоре же и в целый табун, который неробкие торговцы и угоняют без дальнейших толков, об’явив через людей хозяину, что скот угнан таким-то... Один пуд ячменя года через два вы­ растает в 25 пудов ореха или еще более...» (Л. П. Потапов „Очерк истории Ойротиа“) Как вспомнить без дрожи их — годы былые! Бесправие, грязь, темнота, нищета. Аилы1 холодные... Дети больные... А женщин никто за людей не считал. Да, бедные матери вынесли много Мучений в былые проклятые дни! Не дальше аила была их дорога... Как были темны и забиты они! С нас злое начальство три шкуры сдирало. Наказ от властей был: «Под крепкой рукой Держать инородцев»... Купец-обирала Нас спаивал царской «кабак-аракой»2. Зайсаны и слуги их кровь нашу пили, Огибали нас хищные баи в кольцо. Недаром такими унылыми были Все песни у прадедов наших, отцов: Сколько в иоле травинок, — пойди сосчитай. Не сочтешь, хоть живи ты два века. Сколько пролито крови за милый Алтай — Не дано сосчитать человеку! Сколько рек на Алтае, озер и ручьев, —■ Слить их вместе — получится море. Океан получился б из слез бедняков, — Много, много в Алтае горя! В Ябаганских лугах — Тишина густая. Счастье вечно в гостях Только в юрте бая. У чемальских высот Ходит ветер юркий, Счастье вечно живет У зайсана в юрте. Бели в байский богатый заглянешь аил — Мясо там и ковры, арака там и сахар. 1 Аил—юрта из лиственничной коры. а Кабак-арака—водка.