Сибирские огни, 1936, № 6

ямах вода 'была мертвой. Обессилевший но­ восел не мог пробиться к прорубям. Когда весна сняла с озера ледяную броню, мерт­ вые сазаны всплыли, -как, (березовые чур­ ки. — Сазан погиб от замора? — переспра­ шиваю я. — Да, в озере погиб от замор,— под­ тверждает ихтиолог. — Летом тридцать третьего года в Чанах заловили только шесть сазанов, в тридцать четвертом году— три сазана. Но часть этой ценной рыбы поднялась по речкам Чулым и Жарта/г до пресноводных озер и там сохранилась. Вес­ пой тридцать шестого года в пойме Чулы­ ма и Карата было добыто 300 сазанов не­ реста тридцать пятого года. — Надежд на акклиматизацию ценных пород рьгб в Чанах нет? — Никаких, — уныло роняет ихтио­ лог, покачивая головой. — Озеро умирает. Его спасет только искусственный прилив воды. Большой воды! — Живой воды алтайских ледников!— говорю я на прощание. ГЛАВА ТРЕТЬЯ 1 Всякий раз, когда агроном Васильев прилетает в наш город, он заходит ко мне, как заядлый любитель охоты к не менее заядлому охотнику. Мы до полночи разго­ вариваем о полевых и озерных зорях. Он возвышенным голосом рассказывает мне, как много бывает осенями казарки и гуся на хлебных Кулундииских степях. Об ут­ ках он упоминает даже с некоторым пре­ небрежением, — их, как галок, как сквор­ цов в летний вылет. В сумерки утки боль­ шими стаями прилетают на поля. Охотни­ ки уже поджидают их, прячась в мелкие арыки или в кучи пшеничной соломы. На этот раз нрнягель заявляет, что без меня пе уедет из города. — Поедем к нам в совхоз. Хлеб убран. Я получаю отпуск. Поохотимся отлично. Обратно сам отвезу на машине. — Я, дружище, собираюсь на Чаны. На знакомые места тянет. — Что там Чаны?! У нас интереснее (гхота! Он опускает длинные светлору­ сые ресницы на круглые веселые глаза- цвета спелых колосьев кубанки, на пол­ минуты погружается в задумчивость, по­ том легко встряхивает большой головой с копной вьющихся кольцами -светлых волос и, опуская руку на мое плечо, гремит тя­ желым басом: — Шут -с тобой, пойдем на Чапы. Я согласен. Только п р одном ус­ ловии, — заехать ® нам по пути. — - По пути! — восклицает он. — Мы поедем по -большой воде! Кругом! Ты еще пе плавал? Нет? О, да ты ничего не видел в наших краях. Своей Сибири не знаешь. А еще — писатель. Стыдно. Я вспоминаю-, что он .ровесник револю­ ции. Он моложе меня на четырнадцать лег. Но от его слов мое лицо горит. Я молчу. Он широко шагает по комнате, твердо ставит ногу и, вскидывая то одну, то другую руку выше головы, говорит и говорит: — По Оби мы проедем на пароходе! На каком ты желаешь? Я думаю, на «Светла­ не». Это — самый благоустроенный пло- вугий дом отдыха. В каютах цветы, ван­ ны, громкоговорители. Прошлый раз на «Светлане» я -слушал Лондон. Транслиро­ валась опера «Красные звезды» — »Red Staris**. Мне казалось, что я чувствую, как ■по старым площадям пионеры проходят с барабанным боем. Я представлял себе, как над древними башнями рыцарей восходят наши 'рубиновые звезды. Позвони в порт, чтобы нам оставили каюту. Ну, скорее! А по каналам мы с тобой па глиссере про­ летим! Увидишь нашу преображенную- степь. Я, знаешь, люблю степь. Простор! Куда ни взглянешь — на десятках кило­ метров видишь, что ты, человек, сотворил. — Я видел вашу степь, когда ты еще не думал о праздновании своего совершен­ нолетня. Теперь интересно взглянуть, что ­ б ы там понаделали. — Не узнаешь! Не узнаешь тех степей,, говорю тебе. Особенно хорошо у нас ле­ том, когда пшеница дружно выколашивает­ ся. Зеленое море с легким -сизым оттеп- ком! Ветерок дыхнет — волны nooe iy-r длин-ные-длпнпые, катятся за горизонт. Хлеба человеку-творцу кланяются. Я -слушаю его речь, как поэму. Потом открываю ящик и начинаю пересчитывать патроны,— хватит ли на 'большую охоту- 2 К городу медленно подкрадываются су­ мерки. На набережной, среди зеленых шатров стриженных тополей гигантскими ланды­