Сибирские огни, 1936, № 6

крикнула лысуха. — «Как ты, шлюха, смеешь меня позорить?» — прокурлыкал журавль, схватил лысуху и вмиг ей вы­ пихнул ноги и крылья. Убил 'бы ее, если бы птицы не отобрали. Тогда собрание ре­ шило послать па север орла. Орел слетал и места расхвалил: «Корм хороший, травы густые, простор, приволье! Птенцов можно много развести». Собрались птицы к отле­ ту «а север. Пришла лысуха и стала про­ сить: «Не оставляйте меня. Сами знаете, что меня журавль изувечил. Куда я без вас, больная, семейная... Погибну». Опять собрались птицы на собрание а постанови­ ли: — «Пусть журавль иа своей спине йосит лысуху на север и с севера обрат­ но на юг». Не хотелось журавлю носить лысуху, но должен был подчиниться — все птицы постановили. — Так вон почему он осенью рано уле­ тает, чтобы лысуху не нести, — рассме­ ялся Максим Григорьевич. — А оттуда его за ней заворачивают наверно? Сквозь Iкамыш я вижу, как из воды по­ казывается змеиная голова на тонкой длин­ ной шее. — Гагара! — радуюсь неожиданной встрече. В 1931 г. я на лодке долго го­ нялся за длинношеими гагарами, но они, ныряя, ушли от меня. А теперь сама под­ плыла. Из шкуры ее 'будет прекрасная туфля. Едва успел перезарядить ружье и подо­ брать гагару, лак в просвете между клочь­ ями тумана показалась длинношеея и длин­ ноногая серая птица. — Журавль в октябре! Что за чертов- щина! Стреляю. Промах. Птица перевертывает­ ся в воздухе и летит в ту сторону, откуда появилась. Она темнее журавля. Что же это за птица? Аист? Но ведь аисты бы­ вают белые или черные? Да в Сибирь они и не залетают. Я рассматриваю странную птицу и забываю стрелять пз левого ство­ ла. Через секунду она скрывается в ту­ мане За обедом рассказываю Максиму Гри­ горьевичу о птице. — Попгго же ты ее не убил, — сожа­ леет оп. — Посмотрели бы. Недавно ры­ баки видели ее и никак не могли понять, что за птица. Никогда такой здесь яе было. Эго наверно журавль за лысухой прилетел, смеется островитянин. — Лысух-то стало, ребятушки, меньше. Уле­ зают. Осень нажимает на них. 4 Я плыву к рыбацкому поселку па остро­ ве Лежан. Мне хочется взглянуть на то место, где я впервые один сел в лодку, где тонул в темный октябрьский.вечер. Еще издали вижу, что полой около по­ селка высохли. Теперь уже катера не мо­ гут ходить сюда. Они останавливаются в Речке. Бочки с рыбой подвозят к новой пристани за полтора километра. Стрелка камышей уже не в «море», а на сухом берегу. С острова Хохрякова на остров Лежан колхозники гонят жеребят. Ноги у жеребят сухие. Пройдет несколько лет п на месте этих камышей будет расти осока. Камыши уйдут туда, где было «мо­ ре». На том месте, где я тонул, ходит седая ворона. Она по-хозяйски осматривает бе­ рег: не выкинула ли где-нибудь вода дохлую рыбешку. Я повертываю лодку и плыву через большое плесо к свайной избушке. Там, где раньше стояло множество сетей,, я не ви­ жу ни одного рыбака. На 'большом плесе встаю в лодке на нош и опираюсь веслом о типу. За мной плывет Сергей. Последний курень. За ним начинается пролив. Вправо, за камышами, виднеется избушка. 'Вдали в проливе чернеют боль­ шие «стаи уток. Мы решаем во что бы то ни стало пробраться туда на вечернюю зо­ рю. Но вскоре наши лодки останавливают­ ся. Мы не можем сдвинуть их с места. Перешагиваем через борты и тащим лодки за собой. Вязкая тина глубоко засасывает ноги. Нам приходится руками тянуть за голенища, чтобы не дать тине разуть нас. А впереди еще мельче. В двух местах про­ лив совершенно пересох. Кое-где оголились кочки грязи. На следующее лето здесь бу­ дет расти трава. Два массива камышей со­ единятся в один. Мы бросаем лодки, берем ружья и бре­ дем к зарослям. Наш план прост — ка­ мышами пройти километра полтора и там, иа знакомом плесе, простоять вечернюю зо­ рю. Мы вынуждены стать пешими охотни­ ками. В камышах ноги тоже вязнут. Итти чертовски тяжело. Раньше сумерек нам не добраться до птичьих стай. Из самых ути­ ных мест приходится возвращаться ни с чем. Но я не могу уйти отсюда, не взглянув на избушку, с которой связаны воспомина­ ния о первой серьезной охоте. Проламыва­