Сибирские огни, 1936, № 5

54 № 1 н 1 т 1 ш 1 ш 1 ш 1 тшшт 1 и 1 ш[(нш[|[ 1 ши»[ 1 т 1 т(ш 1 тт 1 ш 1 ш»шштш^штш 1 тййшвш^вгшгишшцш 1 кдшшт 1 ш 1 .| 1 ш 1 ( 1 ян 1 я 1 кт ;.8 г. ВЯТКИН — Совершенно верно. — Советскую консерваторию? — Называется она, положим, не совет­ ской, а государственной... А в чем дело? При чем тут советская или не советская? Политграмоту я проходил и зачеты но пей сдавал. Но насчет колхозных симфоний там, к сожалению, ничего не сказано. — Очень жаль, что не сказано. По-мо­ ему, такое дополнение нужно было сде­ лать... хотя бы специально для вас... Не­ ужели вам не ясно, что музыка у нас и музыка, скажем, в Вене или в Лондоне— разные вещи. — Музыка везде одинакова, а вот ау­ дитория, разумеется, там культурнее. Сер­ гея Прокофьева поняли там раньше, чем у нас. И Шостаковича заметили раньше за границей. А у нас гремят разные Да.ви- денки, да Пащенки, да Ковали. Нет, Тать­ яна Пиколаевна, если уж говорить откро­ венно, так музыкальную культуру .надо подымать не у колхозников, а у тех, кто стоит повыше. — Простите, я совсем не знала, что вы такого мнения о советской музыке и советской аудитории. Мне думалось, что пас, мастера высокой квалификации, лю­ бящего музыку, должна увлекать и наша школа п тот контингент трудящихся, ко­ торый та призвана обслуживать. Насаж­ дать музыкальное дело в массах— задача чрезвычайно интересная, но и весьма от­ ветственная... — Татьяна Николаевна, — обшкенно перебил Вейсман. — Вы, кажется, уже готовы считать меня каким-то антисовет­ ским человеком. Смею заверить, что вы жестоко ошибаетесь. У нас с вами рас­ хождения другого порядка. Я исхожу из высоких требований музыкального искус­ ства и полагаю, что ни снижать, ни при­ нижать этих требований нельзя. Пролетар­ ское происхождение принимать во внима­ ние не приходится. Музыка предназначе­ на для тех, кто ее понимает и кто к ней способен. Это вам не ликвидация негра­ мотности. — Музыка для избранных... так, что ли?.. — В части исполнения — да. А слу­ шают пусть все, кому хочется. Только без семечек... — Но ведь от ваших высказываний один шаг до теории «искусство для ис­ кусства». — Это была неплохая теория, Татья­ на Ниядааевиа. Сейчас она устарела, но в историческом аспекте она сыграла вг- ромную положительную роль. Именно бла­ годаря ей искусство держалось на высо­ ком уровне, блестяще развивало свою тех­ нику и... — И столь же блестяще изолировалось от народных масс!.. Музыка .— для ме­ ценатов, клавесины и рояль — в аристо­ кратические салоны, а миллионам трудя­ щихся пастушеская дудка, балалайка ■ в лучшем случае гармошка... Постойте, не перебивайте! Я отлично знаю, что лучшие композиторы многое брали у народа... А что они за это народу давали? Да ведь если проанализировать всю музыкальную классику, — станет совершенно ясно, что самое ценное, самое яркое, глубокое, выра­ зительное заимствовано из народного твор­ чества, хотя и в иных (Вариантах. А нес- пя! Вспомните некрасовскую строчку «Этот стон у jiac песпей зовется*. Страшно ска­ зать: народ целые века стонал песнями! Да и сейчас еще кое-где поет старые пес­ ни, потому, что другие-то, новые до неге еще це везде дошли. Нашим .композиторам, видите ли, еще некогда заниматься таки­ ми «пустячками»... Нет, товарищ Вейс­ ман, скажите спасибо Давидешсам и Кова­ лям, что они хоть немного выручают... а то совсем скандальное полол;ение получи­ лось бы и для композиторов, и для всей нашей музыкальной братии. Вы толькв хорошенько приглядитесь кругом, присмо­ тритесь, вдумайтесь, — и вы почувст­ вуете, какая огромная тяга к музыке, на­ стоящей, 'большой рождается повсюду. Вот семечки-то вы видите, хотя их уже и нет, а живого нового человека не замечаете. А этот человек растет, растет и в горо­ де, и в деревне, он хочет петь, играть, танцовать, потому что поет н играет сама жизнь... потому что нельзя не петь, когда песня сама внутри тебя зреет и просится наружу, ищет выхода... И мы должны бросить в массы сотни песен, создать ты­ сячи хоров и оркестров, вырастить десят­ ки тысяч певцов! Ах, дорогой товарищ, да неужели вы не слышите, как поет вся страна п хочет петь еще лучше... и ты­ сячами рук тянется к роялю, к симфо­ нии, к высотам искусства! А ваша смаз­ ливая машинистка орет на старика, кото­ рый за руку привел из колхоза в нашу школу свою маленькую внучку, и сами вы равнодушно им заявляете: приходите через год! Татьяна Николаевна разволновалась, за­ кашлялась, руки у нее дрожали. Вейсмаа