Сибирские огни, 1936, № 5

анализ спинномозговой жидкости снова подтвердил, что длительная бессонница и мышечное утомление резко нарушают ре­ гуляторные функции барьера и приводят к изменению химического состава жидко­ сти. Подробности сообщу лично. Зайдете ли сегодня в лабораторию? Л. Г.». Федька вернулся с устным ответом: — Дед захворал. И сказал, чтобы ты сама к нему пришла. После занятий Лия направилась прямо к Толоконникову. Жил он одиноко и скром­ но, в одной из пристроек старой больни­ цы. Большая неуютная комната вмещала кровать, две этажерки с книгами и два больших стола. Один стол назывался ка­ бинетом, другой — столовой. В комнате пахло примусом, табаком и чем-то аптеч­ ным. Старик полулелсал на крозати, подло­ жив под спину подушку, и читал «Прав­ ду». Он с трудом приподнялся, протянул Лие руку и, шумно тряся газетным ли­ стом, спросил: — Читали? Что творится в Германии... Ведь это же сумасшедший дом, бедлам ка­ кой-то. Что они делают, сукины дети, а? Что они делают? Провели заиаон о стерили­ зации, пачками арестовывают и высылают ученых... И это — после Гегеля, Вирхо­ ва, Эйнштейна, а,? Ну, не идиоты ли? Положил газету на спинку кровати и постучал по ней кулаком: — Эх, и угораздило же меня родить­ ся семьдесят лет назад! Был бы помоло­ же, — пошел бы бить фашистские мор­ ды. Лия рассмеялась. Толоконников закашлялся и расстегнул воротник рубашки, — его мучила одыш­ ка. Лия только сейчас заметила одутло­ ватость его щек и шеи, серовато-бледный цвет лица и странное выражение глаз, словно обращенных внутрь себя и насто­ рожившихся. Он кашлял долго, до слез. Потом мед­ ленно, маленькими глотками выпил пол­ стакана воды и, продолжая держать ста­ кан в руке, тихонько гладил его пальца­ ми: — Вкусная штука, а? Когда остается мало жить, так замечаешь, что и простая воза чудесная вещь... Он устало откинулся на подушку. При­ щурившись, внимательно посмотрел на Лию. Она сидела в кресле, в двух шагах от него, и скользящим взглядом осматри­ вала комнату, бумаги на столе... —• «Я пригласил sajc, тешода, с темг чтобы сообщить вам принеприятное изве­ стие,»... Старик подражал городничему, старался говорить громко и важно, а получилось хрипло и жалко. Он и сам очевидно по­ нял, что шутка не совсем уместна. Ог­ лянулся на дверь и, понизив голос, про­ сто и спокойно сказал: — Прошлый раз я вам насчет своей командировочки говорил, длительной. Так вот... хоть и не хочется, а приходится... — Уезжаете? Он кивнул головой. — Так скоро? И надолго? — Навсегда-с. — Как навсегда? — Так-с, очень просто. На веки веч­ ные. Лия не понимала, боялась понять... И вдруг жуткая догадка блеснула и удари­ ла в сознание, как молния. — Василий Васильевич! — Да, да, уважаемая. Ad patres. — Глупости! Мы отправим вас в сана­ торию... в Москву... в Крым... Вероятно, ничего особенного у вас нет. Он вяло махнул рукой: — Cancer pulmonum ... Рак легких, дорогой коллега,. У Лии упало сердце. — Проще говоря, месяца через два, а может и раньше, пожалуйте ко мне на похороны, уважаемая. — Василий Васильич, да кто вам по­ ставил такой диагноз? — Диагноз я поставил сам. Уже месяц тому назад. Вчера проверил рентгеном, — не угодно ли взглянуть? Он подал ей тонкую прозрачную рент­ геновскую пластинку. Лия 'рассматривала ее потрясенная. Да, в левом легком силь­ ное затемнение... с резко очерченными гра­ ницами... Если даже допустить, что часть этого затемнения — тень расширенной аорты, то и в этом случае картина очень подозрительна... Старик, пожалуй, праз. — Кроме того, — продолжал он — ха­ рактерное изменение пульса на левой ру­ ке... и ряд суб’ективных симптомов... Ну, а прогноз в таких случаях, как известно, безнадежен. Она поворачивала пластинку, поднима­ ла ее к свету, придумывая что-нибудь уте­ шительное, что могла бы ему оказать. Но ничего не придумала. И не знала, как по­ вернуться к нему, как взглянуть ему в лицо. Тяжесть безысходности сковала ее.