Сибирские огни, 1936, № 4

машина повинуется ему, как собственное тело... Разве ;может что случиться?.. . Но Галя не верит. Второй год она про­ вожает его на ра&оту любящими взглядами, в которых сквозит запрятанная глубоко тревога. Тревога началась с того дня, когда они познакомились. После аварии его привезли в госпиталь. Галя служила там сестрой. — Впрочем, основания для тревоти у Гали есть... — признает Метелица и вето 1 минает... Этого никогда не забыть. Помнятся да­ же мелочи, будто произошло это вчера. ... На взлете «сдал» мотор. «Развернуться» нельзя — нет высоты. Впереди — высокие пни, после зимней по­ рубки леса вокруг аэродрома. Вокруг — непривычная в полете — зловещая тиши­ на, от которой больно ушам. Только воз­ дух, рассекаемый планками между плоско­ стями, шипел хищно, будто змея. Всю зор­ кость, все внимание бросил Метелица в эти проклятые огни. Никакой, хотя бы пустяко­ во-маленькой площадки для посадки!.. 1 )д- ни пни, пни рыжие, черные и высокие, угрожающе торчали над землей. Среди них один, самый высокий, вышел навстречу. Метелица загородил левой рукой глаза. Се­ кунды превратились в часы. Летнаб, толь­ ко что вынущенный из школы, укоротил ожидание: — крик, какой бывает у поги­ бающего, разорвал эту томительную и тя­ желую, словно железо, тишину. Потом кто-то поставил точку. Ремни ра­ зорвались, будто были из бумаги, мельк­ нул горизонт, пни все разом поклонились и... ничего не стало. ' Потом была шмнота. Потом (вдруг все осветилось ярко и первое, что бросилось в глаза — это груда тряпок, изломанных дощечев и железа среди рыжих пней. Са­ молета не было. Над головой кружился лю­ бопытный истребитель и выл, ка® голодный пес. П пропал летнаб. Его долго искали и, наконец, нашли в густых кустах, в двад­ цати метрах от места аварии. По лицу у него лилась темная кровь. Метелица бросился к летнабу, встряхнул его за плечо и позвал: — Семен, ты жив?.. Летнаб не отвечал. — Сенька!.. Ты жив?... Летнаб не шевелился. Словно заяц, по кочкам и рытвинам прыгал голубого цвета фордик комбрига. Метелица, став на колени перед летна- бом, наклонился к его уху и со слезами в голосе попросил: — Друг, поднимайся... Комбриг идет... Летнаб открыл один глаз, посмотрел ис­ пуганно на Метелицу и.поспешно зажму­ рил ся . Метелица вскочил и обрадованно закричал: — Жив, жив, товарищи!.. — и, при­ ложив руку к шлему, вытянулся. Волосы па висках у комбрига были седыми. — Товарищ, командир бригады... :*** — Пить вам нельзя... — сказала де­ вушка с чистыми, 'как небо, голубыми гла­ зами и ее мягкая, холодная рука легла Метелице на лоб. На столике стояли бутылочки. Среди них — настольная лампа под зеленым абажуром. Вокруг — тишина и сумерки. Его все это удивило. Он спросил: — Где я?.. Летнаб жив?.. — Вам говорить нельзя. Лежите спо­ койно, . — ответила ему девушка и опять мягкая рука ладахво погладила его голову. Дышать было больно. Что-то стягивало живот. -— Не трогайте повязку, — строгим го­ лосом остановила сестра его руки, ощупы­ вавшие бинты. — Мне делали операцию?.. — Делали... — Какую?.. — Легкую... Ничего особенного... — Летать буду?.. Сестра удивленно посмотрела на него. — Летать можно будет?.. — с нескры­ ваемой тревогой повторил он. Глаза девушки засветились. Она улыб­ нулась. Улыбка была удивительно хоро­ шей, в ней чувствовались обещание и на­ дежда. — Буду летать!.. — решил он. — У вас было немножко порвано в жи­ воте... Вам нужно спокойно... — Значит нельзя?.. — перебил Мете­ лица сестру. От одной этой мысли ему стало страшно. Представить себя в положении наблюдате­ ля?... Больше ни разу не испытать как бешеный (ветер схватывает лицо, как гори­ зонт кружится колесом, как центростре­ мительные силы рвут тело от сиденья яря обратном штопоре, как весело поет послу­ шная машина?.. Это невозможно! В авиации такой закон: — «тот, кто