Сибирские огни, 1936, № 4

гастроли было бы не плохо. Удовольствие, правда, дорогое, без дотации не обойтись. — А я чрискачаю профсоюзы! — ожи- серебром блестели гобои, но простодушно звучала в них та тростниковая пастуше­ ская 'свирель, которую слышали еще библейские стада Ассирии и Месопотамии. Бравурными пассажами искрились кларне­ ты, тонко и прохладпо посвистывали флей­ ты, теплым мужским голосом пела виолон­ чель и взволнованным девичьим хором поднимались и опускались скрипки. г)гот женский хор не смолкал, он захлестывал другие голоса, он беспечно 'радовался и за­ ливался смехом, а потом грустил и жало­ вался л плакал больше, чем ©се 'Другие. Но и его оглушающе покрывали могучие зовы медных труб, победоносный грохот барабанов. И минутами было слышно, как где-то глубоко внизу, словно подземные йо ­ д ы , темю» и глухо гудит контрабас. Маршева слышала симфонический ор­ кестр впервые. Она сидела неподвижно, боясь пошевелиться и не спускала глаз с оркестра. Музыка, подобно электрическому току, казалось, походила через все ее те­ ло и потачивала сердце, будто держала его на ладонях. Первое отделение концерта кончилось. Отгремели аплодисменты. Публика встала, направляясь к выходу. Профессор раскрыл портсигар и предложил Маршевой курить. От механически взяла папироску и в этот момент словно проснулась. — Ну, как? — спрооила Татьяна Ни­ колаевна, обращаясь ко веем своим спут­ никам. Лия молча улыбнулась, Гвоздев во­ скликнул: «прекрасно, сыгранность бле­ стящая!» Маршева беспомощно пробормо­ тала, точно удивляясь самой себе: — • Я ничего не понимаю... н лучше пе ■спрашивайте. Я как пьяная. —- Значит, хорошо... до головокруже­ ния?!. ' Маршева закурила, взяла под руку Татьяну Николаевну: — Я страшно рада, что пошла сюда. Одна, пожалуй бы, не собралась. Я в му­ зыке невежда, а понравилось так, что го­ това слушать хоть до утра. — Такой бы оркестр на целое лето в ваш парк! — Ой, не говорите! Эт было бы заме­ чательно. Горкомхоз предлагает музыкантов из пожарной команды. Я уж согласилась, а 'сейчас мне за это даже как-то неловко. —• Ничего! для танцевальных вечеров и пожарники 'пригодятся, — отозвался Гвоз­ дев. — А пригласить симфонический яа вилась Маршева. — Вы подумайте, при­ хожу вчера в союз металлистов, а они подписывают договор с каким-то пьяным клоуном, развлекать детвору на площад­ ке... Безобразие! Не опрашивают мнения рабочих, идут на поводу у халтурщиков. А на том же металлическом заводе во вре­ мя перевыборной кампании выступал ста­ рый литейщик и требовал оперу, и рабо­ чие ему аплодировали... Или вот теперь музыкальная школа. Вы, может, думаете, товарищ Гвоздева, что рабочие этим делом не интересуются? Нет, очень интере­ суются! ...Во втором отделении концерта испол­ нялось «Андапте, кантабиле» Чайковского и отрывки из его же балета «Щелкунчик»: арабский танец, китайский, пастушеский, валыс цветов. И опять оркестр сверкал щедрым разнообразием музыкальных кра­ сок, мягко .рокотала медь и ' ' разом взды­ мались смычки... Обратно Маршева шла с Лией. Они про­ пустили Гвоздевых далеко вперед, Марше­ ва намеренно задерживала шаг. Лия поня­ ла, что разговора не избежать, но, можегг быть, эта бедная женщина переболела и успокоилась? Они долго молчали. Звуки музыки как будто еще реяли над ними, неслись вслед... •— Я провожу вас до дому, .— предло­ жила Маршева. И коада впереди остался один квартал, сказала: — Лия Борисовна! помните, я опра­ шивала вас о ребенке? Так вот... у меня будет ребенок... от Лобастого... у меня с Лобастым расклеилось... Он, кажется, по­ любил вас. Может быть, вы будете с ним счастливее... если это серьезно... если и тут... не ошибка... Она говорила, не останавливаясь. Слова вырывались у нее с непроизвольной бы­ стротой, бурно и путано — как рыдания. — Я хотела сказать только одно. Он ■совершенно свободен. Ребенок — мой... и больше| ничей... Не хочу никаких разгово­ ров... и вообще... Будьте спокойны... и будьте счастливы... Схватила лиину руку, коротко пожала и быстро пошла обратно. Лия не успела 'ответить ни единым сло­ вом. Да и что она могла сказать?