Сибирские огни, 1936, № 4
один профессор вырезал у мертвой девочки ■сердце и заставил его шевелиться? — Да, такие случаи бывали. И глаза .моргали, и сердце билось... — Ух, ты, мать честим! Во* это здо рово! Вот бы посмотреть-то! А у нас нель зя это устроить? Я бы соседних ребяти шек позвал, сестренку бы привел. Целые полчаса проговорила Дня с Федь кой. Он ушел удовлетворенный — впри прыжку зашлепал голыми пятками по по лу, — а она еще несколько минут сидела н думала. Ей вспомнился ее учитель — профес сор Кулябко, седенький, невысокий стари чок с мягким певучим говорком и рассе янными глазами мечтателя. Мало думав ший о себе, тш ий и скромный, ои легко возбуждался, как только речь заходила об оживлении сердца. Густые черные брови его сдвигались, в глубине темных зрачков вспыхивали огоньки. Он докапывал, что проблема смерти, строго говоря, еще остается загадкой, но эта загадка вовсе не так страшна, надо только правильно к ней подойти. Не все части организма уми рают сразу, сердце можно заставить дей ствовать снова. Лия хорошо помнит наи более удачный, потрясающий опыт. Умер ла девочка,: через двадцать часов после ее смерти профессор Кулябко ввел в ее серд це через венечные артерии питательную жидкость Леккера и сердце медленно, ти хонько забилось снова. На несколько ми нут смерть была побеждена. Все етояли, затаив дыхание, по лицу Кулябко катился пот. Потом загремели аплодисменты. Ку лябко поднял руку — и стало попятно, что аплодисменты неуместны: приподнят только краешек завесы, за которой скры вается тайна... Теперь проблема смерти и оживления изучается шире и глубже, опыты Кулябко оставлены далеко позади. Теперь даже Федька знает, что люди учат ся побеждать не только болезни, но и са мую смерть. Лия сияла халат— тга-pat домой. В дверь постучали. Нерешительно вошла Наташа. Лня удивилась: — Вы еще здесь? Я думала, вы давно ушли. — Я уронила пробирку... с раствором серной кислоты... и немножко обожгла палец... — А ну, покажите. — Пустяки... Я уже сделала все, что нужно. А кроме того, мне хотелось пойти вместе с вами. — Пожалуйста. Я готова... И очень рада... Они вышли. Наташа впервые взяла Лию под руку. — Сегодня у нас с Фросей все из рук валится. Она разбила колбочку, я пробир ку. А все потому, что разговорились п> душам и работали рассеянно. Вы знаете, Лия Борисовна, мы оказались с ней из од ного села. — Как так? — Она из Каменки, а моя мама, когда я была еще малышом, служила там учи тельницей. А Гусев — Фросин отец — батрачил у попа. А поп 'был гнусавый пьяница, мама всегда с ним ругалась... Вспомнили мы этого попа, она и давай хохотать... тут колбочку и кокнула... Сму тилась — страшно! — Ничего. Это пустяки. А работает она добросовестно. — И усердно готовится на рабфак. Все вечера за учебой сидит. Вчера прочитала речь Посгьппева о хатах-лабораториях и уже мечтает о лаборатории в Каменке. — Разве? А я и не знала. Вот моло дец! А вы, Наташа, что по вечерам де лаете? — Читаю, хожу гулять... иногда хожу на кладбище... у меня там дочурка по хоронена. Наташа затуманилась, опустила голо ву. Целый квартал шла молча. Потом, не поднимая лица, опросила: — Говорят, кладбище будут куда-то пе реносить... и будто покойников тоже... А кладбищенскую рощу используют под го родской парк. — Не знаю, не слыхала. — Вот я и раздумываю: дереносять гробик или нет. Муж говорит — не на до. Я привыкла ходить на могилку, носить цветы. И вдруг вместо могилы — ровное место... и даже не узнаешь — хде она... Посоветуйте. Лия: пожала плечами: — Тут трудно советовать, Наташа. Я бы не стала. Зачем тревожить мертвых... Им ведь все равно. А в сердце вашем де вочка будет жить всегда. 'Наташа крепче прижала к себе руку Лии. * Лобастый позвонил с пристани в 1 0 ут
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2