Сибирские огни, 1936, № 4

ролсно вынимает мозг. Фрося научилась привязывать животное к столику, помогать при операциях. Она -скоро узнала, что та­ кое гипосульфит и для чего употребляет­ ся красноватая мюллеровская жидкость и насколько важно гарантировать стериль­ ность пробирки. Ей нравились эти мудре­ ные слова: гипосульфит, эфиршй наркоз, йодистый калий, микробюретка. Она ста­ ралась произносить их правильно и была очень довольна, если это удавалось. По ве­ черам она ходила в школу повышенного типа и брала из 'библиотеки научно-попу­ лярные книжки но химии и 'биологии. Как-то в конце рабочего дня Лия запи­ сывала в лабораторный журнал очередной итог: «Опыт № 4. Собака 'весом 1200 гр. Эфирный наркоз. Двухсторонняя вефректо- мия. Подкожное введение 10 кубиков деся­ типроцентного раствора салицилово-кисло­ го натрия. Животное убито через 24 часа после ин’екции. Спинно-мозговая жидкость дала характерную реакцию на салицило­ вую кислоту». Лия услышала сзади себя дыхание и оглянулась. Это незаметно вошел босоно­ гий Федька. Она уже в д е л а его не раз — шустрого л белоголового, с 'быстрыми ка­ рими глазами и задорно вздернутым носом. Но в ее -комнату он забрел впервые. Она сделала строгое лицо: — Ты зачем сюда пришел? Я тебя не звала. Федька швьгркнул носом: — Мне дед позволил. — Какой дед? — Василий Василич. Профессор. Мне только без никого нельзя, а когда кто есть —; мне можно. — • А что тебе нужно? Тут трогать ни­ чего нельзя. Даже пальцем прикасаться не смей. — И без тебя энаю, что нельзя. Ты что такая сердитая? Я поговорить пришел. — Насчет чего же мы с тобой разгова­ ривать будем? Ты даже не знаешь, что старшим следует говорить «вы», а не «ты». Федька пренебрежительно поглядел в сторону, подвинул ж себе свободный стул и сеж. Явно обескураженный замечанием, он решил его игнорировать и приступил к делу: — Дай мне свинку... морскую... — Не дай, а дайте. , - — Ну, дайте. У тебя их целый деся* ток. А мне одну. — Зачем? — Играть. И воопче. Пускай у нас живет, у Михеича. Я ей клетку сделаю. — А если ее резать придется — ты отдашь? Он ответил не сразу. Швыркнул носом, потер переносицу л попом -оказал: . — Ты реясь других. Уж ежели нехва- тит — отдам. Я ведь понимаю. — Ладно. Окажу Фросе, чтобы завтра тебе дала-. Больше ничего? — А еще дед сказал, чтобы ты мне показала, как резать 'будешь. Ты как уби­ вать будешь: в уши или по-другому? Я pas видел, только близко не пустили. А я хочу, чтобы близко* Я тоже лотом на док­ тора учиться буду. Он спрашивал много. Лия не успевала отвечать. Да и не умела н а некоторые вопросы ответить понятно. Ну, как ему растолковать, что такое серная кислота или иодистый калии. Отделаться шуттай или «тебе еще рано об этом знать?» Это, разумеется, легче всего. Она так и сделала: — Ты еще маленький, Федя, и сейчас многого не поймешь. Бот осенью посту­ пишь в школу и если будешь хорошо учиться, то через несколько лет сам нач­ нешь делать разные опыты и станешь все понимать. Оя морщил брови и упорно -смотрел на 'нее широко раскрытыми глазами, смотрел с таким ожиданием, что, встретив его взгляд, она Испытала ту же неловкость, какую почувствовала перед портретом Се­ ченова. За глазами курносого Федьки так явственно проступали десятки, сотни и тысячи таких ж-е жадных и ожидающих глаз, широко раскрытых на мир. Эти гла­ за принадлежали людям, от которых раяь- ше мир был в сущности скрыт, а теперь они увидели его и требовали ответа. Таки­ ми же глазами смотрела и Фрося — на микроскопы, пробирки, операционный стол. Такие же глаза были минутами и у Мар­ шевой, когда она расспрашивала- о зако­ нах наследственности и о евгенике, и у многих женщин и девушек, приходивших в консультацию и амбулаторию за сове­ там и помощью. — Тетя, а правда, что собачью голову можно отрезать л она будет глазами мор­ гать и рот раскрывать? Мне дед говорил, да я ему не поверил. И еще — будто