Сибирские огни, 1936, № 4

ной мысли — ш ш н х преград и столько, возможностей! 'Откинувшись назад, Лия смотрела в не­ бо. Широко открытые глаза, ее блестели — казалось, звезды отражаются в них. Мар­ шева слушала-, не шевелясь. , * Герман Викентьевич Левберг, профессор зоотехники, старший специалист по жи­ вотноводству, 'Проходил т жизни-с холод­ ной усмешкой скептика. Высокий, строй- лгый, хулой, с золотым пенена на тонком с горбинкой носу, он был неизменно сух и замкнут. Неизвестно, жлк у него уце­ лели от царского времени фрак, сюртук, визитки, пижамы, тонкосуконные изящ­ ные 'брюки; всегда он был аккуратен, за­ стегнут на все пуговицы, чисто выбрит, внешне любезен. В праздничные дни от него пахло терпкими английскими духа­ ми, тоже неизвестно как сохранившимися от дореволюционных дней, а может и те­ перь попадавшими из-за границы. Сослуживцы называли его джентльме­ ном, комсомолки — иронически — мар­ кизом. Несколько лет назад он читал сту­ дентам лекции, но, изобличенный в поли­ тической неграмотности, вынужден был оставить кафедру и перейти на практиче­ скую работу. Однако здесь тоже потребо­ вали политических знаний. Тогда он вспомнил свои студенческие годы и по но­ чам, стиснув зубы, в две недели одолел несколько книг — даже составил конс­ пект и вопросник.. ,v Трудно было представить его на скот- .тном д»?оре или в свинарнике. Тем не менее, -он и там ухитрялся не расставаться с крахмальными воротничками, цветистыми галсгухами, маникюром. Он возил с собой в командировки грубые синие халаты, пре­ дохранявшие костюм от грязи и пыли, большой флакон тройного одеколона, рас­ ческу для пробора и усов. Так, в синем халате поверх пальто, с запахом тройного одеколона, поднялся он, балансируя тяжелым чемоданом, на борт парохода. Командировка, наконец, кончи­ лась. Месяц, проведенный в совхозе, оста­ вался позади. В данный же момент бес­ покоило одно’: есть ли свободная каюта? II когда матрос, принявший чемодан, со­ общил, что в нервом классе только-что ос­ вободилась одноместная каниа — Герман Викентьевич «разу ощутил легкость и в теле и в чувствах и в мыслях. Как при­ ятно — надолго обросжгь опротивевший халат, надеть свежее белье и растянуться на мягком диване, на белой ^простыне, в ярком свете электричества, под легкую дрожь пароходного корпуса... (Была уже полночь. ,Он вошел в каюту, еще хранившую запах грубого табака., и открыл окно. Брезгливо, кончиками паль­ цев снял рабочий халат, небрежно свер­ нул и бросил на полочку. В окно откуда- то пахнуло кухонным дымком, запахом го­ рячего ужина. Снял пальто, развязал че­ модан, вынул подушку — и вдруг ощу­ тил пустоту в желудке, захотелось есть. Буфет, пожалуй, закрыт, а может быть еще и нет. Взглянул на часы: без десяти двенадцать. Ф Проверив перед зеркалом правильную линию пробора, и сняв с воротника пару соринок, легкой скользящей походкой Лев­ берг вышел в салон. Официантка, звеня, пересчитывала и сбрасывала в ящик комода, ножи и вилки. Большая люстра 'была.'уже погашена. За дальним столиком пили чай две дамы. — Ужины кончились, гражданин, — неприветливо сказала официантка-, мельком черкнув черным глазом по Левбергу. — Очень жаль. Дайте хоть стакан чая... и бутерброд, что ли... — С сыром? с ветчиной? Почему-то вспомнились свиные трупы с обвисшим жирным задом... — С сыром. — Герман Викентьевич? Он прищурился. А, это доктор Гейман! Очень приятно. А кто же с ней еще? Улыбаясь всеми морщинками, привычно-' поцеловал руку: —- Очень рад вас видеть, Лия Борисов­ на. Возвращаетесь с посевной? Сразу вид­ но: уже успели загореть... и это вам так идет... — А вы го командировки? — Да. Тоже болтался три недели... по «борьбе с эпизоотией... — Достали каюту? — Достал. Одноместную. Только что ос­ вободилась. — Счастливец! А мы без места... вот тут на диванчике и ночевать придется. Лия показала на свою спутницу: ■ — ; Знакомьтесь. Товарищ Маршева. Профессор Левберг. Маршева слегка привстала: — Мы недавно встречались. В совхозе Кагановича.