Сибирские огни, 1936, № 4

€ часик полежать, а затем надолго сесть за доададаую записку о заводе. 'Гак «я и сделал. До полнота писал, подсчитывал, проверял. Удовлетворенный лег спать и, против обыкновения, уснул легко и бы­ стро, словно опустился в теплую ласковую воду... Проснулся ОН 1 C приятной мыслью о том, что сегодня выходной день, безоблач­ ное небо и поют птицы. Хорошо, должно быть, .на реке. Не пойти ли купаться? 'Выпил стакан чая и пошел в ,реке. Утро плавилось в золоте лучей. Теплое ■солнце кружило голову, наполняло нена­ сытной и сладкой жаждой. Он хорошо знал страстный прибой 'этого чувства-, оно то­ мило 'его каждой весной — полнокровная и ж;гучая1 тяга к жизни. Все остальное — 1 работа, книги, трезвые мысли — как-то •стушевывалось, отходило, и на поверх­ ность выступала эта непосредственная смутная жажда, голос сердца, крови и мускулов. Итти бы или ехать 'без конца, куда глядят глаза, видеть весь мир и) лю­ боваться им, нетерпеливым взглядом спра­ шивать любимую «хорошо»? — и ощу­ щать свое горячее напряженное тело и подставлять голову ветру — пусть пере­ бирает волосы, шалит и дразнит... IB таком настроении спускался он кри­ вой тропинкой к берегу и еще с поворо­ та заметил на с^рых камнях у воды зна­ комую фигуру. Неужели Толоконников? Ну, да, он самый. Окруженный полуго­ лыми мальчишками, он сидел на камне в одном белье и тщательно выколачивал из башмаков песок. (Мокрые волосы его бле­ стели, он только-’что искупался — тяже­ ло дышал и Отфыркивался. Размахивая волосатой рукой с зажатым в ней 'башма­ ком, он сердито убеждал каких-то двух веснущатых мальчуганов: — У кпта горло узкое, — поняли? — п никакого Иону, никакого человека про­ глотить он не в состоянии. Это все по­ повские басни. Ясно? — А акула? — допытывались маль­ чуганы. — Я акула проглотить целиком не может. Акула может откусить руку, но­ гу... — А ежели на ногах сапоги? — Ну, значит, слопает вместе с сапо­ гами! Ребята захохотали. Толоконяико® уви­ дел Неручева. и расплылся в улыбке: — - Борису Константиновичу! Купать­ ся? — Да вот — посмотрю, какая вода. Пожалуй, еще рано... холодновато... — ■ Вода- в самый раз... Я еще вчера вечером первый pas попробовал. Мне тут от :больницы переулочками-то пять ми­ нут. Он натянул черные 'брнжи я чесуче- вый пиджак и, наклонившись, с трудом (зашнуровывал ботинки, искоса) погляды­ вая снизу на Неручева: — Отяжелел, батенька. Прошлым ле­ том еще ладно плавал, а нынче сплохо­ вал, одышка берет... Ребята на берегу хихикали, подлецы. А как ваши дела, уважаемый? — • Вообще говоря, без существенных перемен. В данный же момент — отлич­ но. Думаю, что переплыву на тот берег без особенного труда. — Ой ли? — • Факт! 'Отдохну там м н у т пяток и поплыву обратно. — Это называется лихачество, уважа­ емый, ухарство. А оно до добра не дово­ дит. —< (Василий Васильич! Честное слово, самочувствие у меня прекрасное. Неручев не сленга раздевался. Толо- ионииков вытер мохнатым полотенцем ли­ цо и голову и, прищуриваясь, еще раз взглянул иа 'собеседника. — Мускулатура у ва.с| в щрядка... Купаться благословляю, но плыть на тот берет нельзя-с... никак разрешить не мо­ гу. Для вас такие дела опасны. Легкое головокружение — и 'закрутит так, что... Борис Константинович махнул рукой и рассмеялся: — Пустяки! — И вовсе не пустяки! — раздражен­ но крикнул Василий Васильевич. — Ко­ ли жизнь надоела — валяй, а коли еще жить хочется... — Хочется! — весело перебил Неру­ чев. — В такое утро да не жить! — То-то, милый человек. Мне уж семь десятков, а жаден до жизни, как чорт... Неручев вошел в воду по грудь, ныр­ нул и поплыл. Сделав несколько саже­ ней, обернулся к Толоконникову и пома­ хал ему рукой. Тот сердито погрозил пальцем. Неручев поплыл снова — до середины реки, и вернулся, — злить ста­ рика не к чему. Возвращаясь к берегу,