Сибирские огни, 1936, № 4

— Не дури. А то вот свяжем да в боль­ ницу. Оттуда, небось, не удерешь. -Наклонившись, Иннокентий крепче на­ тягивал сапоги. От усилий .лицо его крас­ нело, кривилось. Правый сапог стоптался, портянка в нем подвернулась и трудно было ее выправить. Непомнящий черты­ хался. Лия достала из чемоданчика градусник: — Ну-ка, товарищ Непомнящий, поме­ ряем температуру. Если близко к норме, так и быть, отпущу. Иннокентий махнул рукой и затянулся на весь остаток папироски. -— 'Слушай, Кешка, — поднялся Ло­ бастый, — ты дурака не валяй. Огшзь градусник. — Не буду. — Ставь, говорю. — Не буду. —1 Все равно, никуда не пущу. Ты же не усидишь на машине, чорт лысый. Иннокентий сплюнул на окурок, швыр­ нул его к порогу и стал надевать брезен­ товое пальто. —- Ну, 'это безобразие! — развела ру­ ками Лия. — Я буду жаловаться дирек­ тору. — Да что 'с ним разговаривать, — взметнулся Лобастый, стаскивая с Нешш- нящего пальто и загораживая дорогу. — Я запрещаю тебе работать, Иннокентий. Изволь подчиниться дисциплине. С тобой разговаривает начальник участка. Непомнящий (резким движением сноза накинул пальто на плечи: — Слушай, Лобастый, ты меня не зли. Я буду лежать, прохлаждаться, а там Васька с Петькой по две «мены без пере­ дышки треплются? Пусти... — Не пущу! — Пусти, Лобастый, или я драться буду! — Ну, бей! бей! С полминуты они стояли друг перед другом, как от’явленные враги. У Лии ис­ пуганно заколотилось сердце. Но Лобастый закусил губы и угрюмо отвел взгляд в сторону. Непомнящий вышел. Лобастый рванул­ ся за ним, около тамой палатки порывисто и крепко обнял, — «чорт лысый!» — и дружески ткнул в спину. Ночная работа продолжалась. К палат­ ке спешно подходил трактор,, всего лишь полчаса назад отремонтированный. На топчане, свернувшись калачиком, уснула Лия. Опять зазвенел телефон. Она не слыха­ ла. Вошел Лобастый, снял трубку: — Слушаю, да, я. Говорил не громко и трубку опустил неслышно, чтобы не разбудить Гейман. Потом долго смотрел на Лию, на ее по­ бледневшее, тонкое лицо с длинными чер­ ными ресницами и следами слез... Он мыс­ ленно сравнивал ее с другой женщиной, которая еще вчера была столь близкой... ГЛАВА ВТОРАЯ Плановал комиссия помещалась в чет­ вертом этаже Дома советов. Из окон Обл- плаяа, больших и высоких, был виден весь город, длинный железнодорожный мост и темная полоса заречного бора. Но люди, которые работали в этих комнатах, видели еще больше и дальше: все заводы, фабрики, шахты и поля своего края — на пять лет вперед. Холодное слово «пер­ спектива» было здесь излюбленным, в каждом секторе оно наполнялось реальным •содержанием, приобретало цифровую чет­ кость и лоивую теплоту пятилеток. Люди здесь сидели самые обыкновенные, и на дверях, на стенах висели обычные надписи: «сектор тяжелой промышленно­ сти», «сектор сельского хозяйства», .«председатель», «секретарь», «соблюдайте тишину». Сосредоточенности и тишины здесь было больше, чем в других отделах Облисполкома, и именно это Неручеву нра­ вилось. Борис 'Константинович Неручев —• бо­ лезненный, кощда-то контуженый человек с седеющими висками и тонким лицом — работал в секторе (сельского хозяйства. Ещ« несколько лет тому назад сектор был поч­ та обнажен: было 'снято с работы и аре­ стовано несколько человек, проводивших кулацконкапиталистическую линию. Их воз­ главляли бывший помещик с подложным дипломом ученого агронома и действитель­ ный ученый агроном, похожий на поме­ щика. Потом пришли партийцы и комсо­ мольцы, только-что окончившие сельско­ хозяйственный вуз. Словно в затхлую душную комнату ворвался свежий ветер и сдул не только пыль, но и косность, ту­ пость, предубеждение к новизне, звериную злобу на революцию. И совсем иначе по­ сле этого заговорили сводки, квартальные