Сибирские огни, 1936, № 4

Покончив с рукописями, Алексей Мак­ симович с интересом расспрашивал меня о Сибири. Вспоминал о том , как он не р а з 1сам собирайся в Сибирь, д а все как- то не удавалось . Говорил, что Сибирь себя ещ е пок аж ет и д олжна показать и в литературе , и в жизни, и что у мее о г ­ ромное будущ ее . — Помилуйте, — говорил он, — э т а ­ кая громадина! Пошагайте-ка от Урала до океана! А н ар о д ту д а шел живой, беспокойный: политические ссыльные, беглые крепостные и просто смелые вольнолюбивые люди. Царское прави­ тельство дало Сибири хорош ую заквас­ ку, да и крепостного права там не бы ­ ло. Хороший д у х д олж ен быть у Си­ бири. — Какой же такой ду х , Алексей Мак­ симович? — не удержался я от вопроса. — Крепкий, ядреный... Смолистый э т а ­ кий, вот как у молодой, сосны. Он усмехнулся , разгладил усы и пр о ­ должал: — Один и з ваших сибиряков назвал свой очерк «Лицо моей родины». Х ор о ­ шо. Лучше не придумаешь. А многие ли знают лицо своей родины? Я встречал таких русских интеллигентов, которые, право, больше знали Китай, чем Россию . А уж в отношении окраин и малых народностей мы совсем невежественны. Числим за Россией и Финляндию, и Л а ­ твию, и народности Кавказа, а какова их культура, быт, творчество — не знаем. Нам, литераторам, эт о с у г у б о непрости­ тельно. Вот вчера читал я переводы из Райниса, великолепный латышский поэт , а разве о нем пишут, говорят? И живет он гд е -то близко, не то в Пскове, не то в Риге. ... Ч ер е з два года , в 1916 году , я был у Горького второй раз . На этот р а з не в квартире, а в редакции ежемесячного журнала «Летопись», который он р е д ак ­ тировал и издавал в П етрограде . Алек­ сей Максимович вызвал меня, чтобы сов ­ местно сделать несколько поправок в моем рассказе «В селе Успенском», кото ­ рый был уж е принят для напечатания в журнале, но который вызывал сомнения в части цензуры , о соб енно фигура архие­ рея. В дв ерях редакторского кабинета я встретился с уходившим оттуда очень крупным, мускулистым человеком лет 25-ти. На его суровом лице играла с д ер ­ жанная улыбка, глаза блестели. — Знаете , кто это? — спросил Горь­ кий. — Это Маяковский. Футурист. Ушел очень довольный. Мы решили его печатать в «Летописи». Талантливый па ­ рень. Необычайный он, многим не нр а ­ вится, а стихи есть и заумные, есть и о т ­ личные. Алексей Максимович начал вслух вспо ­ минать: «Послушайте. Ведь если звезды зажигают — Значит эт о кому -нибудь н уж н о , Значит, кто-то хочет , чтобы они были». Он процитировал половину эт о г о сти­ хотворения и сказал: — Это и з прежних его вещей. Как б у д т о ни рифмы, ни размера, а чита­ ешь — волнует... Теперь он написал поэму о войне. Напечатаем, если пропу ­ стит цензура, — насчет бога там непоч ­ тительно... И каждый стйх как хлыст по жирным затылкам. (В те годы , 20 лет тому назад , М ая ­ ковский ещ е не был широко известен. Горький охотно печатал его стихи в «Летописи» и в разговоре с молодыми поэтами почти каждый раз напоминал: — А вы читали Маяковского? «Про­ стое как мычание». Прочтите). Перешли к моему рассказу «В селе Успенском», рисующему уголок сибир­ ской деревни во власти поповско -мона ­ ш еского дурмана. Алексей Максимович спросил: — Это что же... с натуры написано? — В се массовые сцены — с натуры,— о б ’яснил я. — Все их я наблюдал в прошлом г о д у в селе Улале, на Алтае. Это — резиденция миссионеров и центр церковной пропаганды. Там каждый г о д 9 мая бывает массовый крестный х о д из села в ближайший монастырь. Я сам — из любопытства — участвовал в этом крестном х о д е и многое записал сра зу же. — Это и видно, — одобрительно кря­ кнул Алексей Максимович. — Церковная масса у вас нарисована сочно, хорош о . И архиерей и попы тоже . А вот проти ­ водействие им — слабое . Ваш пол ожи ­ тельный молодой человек, к о т ор о г а вы противопоставляете всей этой братии, дан хлипким интеллигентом. Ему сочув ­ ствуешь , но он не мобилизует , не з аж и ­ гает. Огня в нем маловато. Но в целом рассказ одобряю : производит впечатле­ ние и заставляет задуматься, что с у г у ­ б о важно. .. Ц ен зура бы только не п о д ­ гадила! Алексей Максимович оказался прав: рассказ появился в «Летописи» с б о л ь ­ шими цензурными вымарками. III Одна из по сл едних встреч с Горьким была у меня в ф еврале 1916 года , во время войны. Он жил то гда в Финлян­ дии , на зимней даче, в нескольких кило­ метрах от станции Мустамяки. Был я с ­ ный, морозный день . К о гда я п о д ’ехал, Горький стоял на крыльце с лопатой в руках , —• д о л ж н о быть , только что кон­ чил убирать снег. — А, сибиряк! — воскликнул о н , ’З д о ­ роваясь. — Очень кстати , как ра з к о б е д у . А нас тут совсем снегом замело.; Я каждый день пон емногу отгребаю , люблю э т о д ел о . Д а и скушно зимой б е з снега. В столовой накрывали к о б е д у . Алек­ сей Максимович провел меня в кабинет и п ош ел мыть руки.