Сибирские огни, 1936, № 2

ЛЮБОВЬ Ш1!1Ш1Щ1!вПИ!Ш№!П!1П!ЖШ1|Ш1!Щ!1ШПШ1Ш!1ШШ1Ш11)1!1!1:1№111Ш!131!1|Ш1ШШ!1Ш№Ш1Ш1Ш!11!11111!11 5 Рассекаемый ветер свистел в ушах, глаза застилало слезами. На в’езде в де­ ревню, на сильно занавозившейся дороге, появившиеся неожиданно, словно пригнан­ ные теплым ветром монашенки-галки с криком взлетали перед самой мордой копя и тотчас же опускались. На улице смял он выскочившую из-под ворот пеструю собаку и не оглянулся. «Иди к ней! Сейчас же иди!» — слы­ шались ему в шуме и свисте ветра обо­ дряющие слова Марины. Адуева охватили страх: он боялся, что не застанет ее, — она соберется и уедет. Мелькали дома, заборы, сторонившиеся от него люди. Мягкая, проступающая до­ рога была тяжела для скачки: конь хри­ пел. От выступившего пота вытянутая шея Саврасого потемнела. До поворота к недобитковскому дому остался один квар­ тал. С реки, из узкого кривого переулка, на серенькой лошаденке, запряженной в дровнп, неожиданно вывернулась женщина с корзиною настиранного белья. Селифон не успел свернуть, и конь, взвившись, перемахнул через дровни. Адуев, почув­ ствовав себя на воздухе на одно только мгновенье, увидел под ногами иноходца, испуганно пригнувшуюся к грядкам жен­ щину и тотчас же забыл о ней. Круто осаженный у самых ворот ино­ ходец забрызгал калитку грязью, жидким снегом. Селифон спрыгнул на землю и бросил поводья. Саврасый жарко водил мокрыми боками. Тяжелое, чеканное сед­ ло двигалось на его спине взад и вперед. На дворе Адуева встретила Гликерья Недобитчиха и испытующим взглядом окинула с ног до головы. И по нарядному костюму, и по взволнованному лицу, с прядями перепутанных, выбившихся из- под шапки волос, догадалась, куда спешил он. — Марина Станиславовна ушедчи. Ска­ зывала не надолго, в разгулку — заторо­ пилась Гликерья, тронутая растерянным видом председателя... Адуев ничего не ответил Недобитчихе, повернулся и вышел за ворота. — Теперь-то уж непременно на по­ лянке! — вслух сказал Селифон. Саврасый повернул к нему голову. Под­ глазницы и храпки коня были в сере­ бряных мелких блестках пота. Селифон положил руку на седло. Иноходец, гото­ вясь принять всадника, прочно расставил ноги и высоко вскинул голову. Но Сели­ фон только отцепил длинный волосяной чумбур и повел коня переулком на окра­ ину деревни к лесу. Гликерья Недобитчиха вышла за ворота и смотрела ему вслед. Из окон дома Свищевых на Адуева тоже смотрели две пары женских глаз. За скотными дворами близнецов, влево, на отшибе — покосившийся домишко Ви- рпнеи Миронихи. Вправо, к горам, через поляпу — кромка леса. Селифон повернул к лесу. Вчерашние его следы, протаявшие ю земли, как след медведя, широкой тро­ пой убегали к пихтам. Ои окинул взглядом пегую от проталин полянку и по-охотничьи вздрогнул: неда­ леко от его следа, на искрящейся, уце­ левшей в низинке пленки снега Адуев уви­ дел свежие, четко голубеющие следы маленьких женских ног... «Обратного следа нет!» — радостно от­ метил он и только пошел обочь следа, не наступая на него, как на охоте по со­ болю. Савраска, не натягивая чумбура, пере­ ступью шел сзади. Селифон не мог вспомнить, о чем он думал, когда шел по «ее» следу. За оди­ ночными, крайними пихтами, выбежавши­ ми на полянку, в глубине леса было по­ лутемно и тихо, как в моленной. От земли пахло талым снежком и обнажившейся прошлогодней мокрой, грязно-буроватой травой. Первой увидела и, несмотря па необыч­ ность костюма Селифона, узнала его Ма­ рина. Разум опередило дрогнувшее сердце. Сомнения, страх — все исчезло. На одно- только мгновение задержалась она, схва­ тившись за ствол березы, чтобы не упасть на подкосившихся ногах. Лицо ее в эту минуту было неотличимо от белобокой бе­ резы. Селифон повернул голову и тоже уви­ дел ее. В это время Марина уже оторва­ лась от ствола и бросилась к нему. На бе­ гу она поскользнулась на обледеневшем снегу. Мягкий платок ее свалился на пле­ чи, обнажив гладко зачесанные темно­ ореховые волосы, с голубым пробором посредине, прямым, узким и ровным, как тропинка на спелых хлебах. — Селифон!... Дорогой... мой! — за­ дыхаясь, с трудом выговорила она пересы­ хающими в горле словами и упала к нему на грудь, как падает кудрявая по весне березка, срубленная наискось за один взмах.