Сибирские огни, 1936, № 2

жать подальше от страшного конца, но земля цепко держала ее. По обнажившимся и повиснувшим над пропастью сухим кор­ ням было видно, что березка дотянет са­ мое большое до следующей весны. Тогда вешние воды размоют берег, дерево в последний раз взглянет вокруг и, ломая ветви и теряя кору, полетит с обрыва в воду. Так и жизнь Марьи, истрепанная бес­ просветной нуждой, подходила к концу. Горечь обиды, как волосяным арканом, стянула ей горло. Было жалко пропавшую молодость. Становилось невыносимо тяже­ ло, что счастливых дней, кроме тех, что промелькнули в далеком детстве, не было у нее. А сколько было желаний и радост­ ных снов. Так хотелось выбиться в люди, зажить настоящей жизнью. С горьким осуждением Марья вспомнила свой поступок в первые дни колхозной жизни. Она не хотела об этом вспоминать, чтоб не бередить и без того ноющее серд­ це, но воспоминания вставали перед гла­ зами. Когда организовался колхоз, в него во­ шла почти вся .деревня. Подходила весна. Кормов для скота нехватало. Машины были не отремонтированы. Неурядицы пу­ гали мужиков. Злые языки нашептывали, что так будет все время. Мужики работа­ ли с ленцой. И вот однажды вечером к ним пришел Дубин, у которого Ваня-Крот жил раньше в батраках. Сначала намеками, а после п прямо Дубин дал понять, что скоро ко­ нец колхозам: начальство само поняло, что они невыгодны п не знают только, как распустить их. Дело за мужиками. Надо, чтобы кто-нибудь осмелился забрать из колхозных конюшен свой скот, тогда и остальные ждать не заставят. В заключение Дубин предложил. — Вам, Иван Семенович, надо мужи­ кам пример показать. С вас взятки глад­ ки — горсть волос. Да и ничего за это не будет. Утром прямо идите к конюшне и берите своего рыжка, за вами последу­ ют остальные, а мир в долгу не останется. Тогда Марья возразила: — На одном коне гору не своротишь, да и семян то у нас нет. Дубпн погладил седеющую бороду. — Пособить соседям я всегда готов: на десятнику семян подкину, картошек на загон пару мешков дам и лошадь для пахоты на денек будь отработаете. У Вани-Крота когда подходит с одолжу. После как-ни- глаза заблестели. Вот [астье, — не выпускай его! Целая десятина отборных семян. Да ведь это клад в руки идет. Всему району известно: пшеница Дубина по 120 пудов с десятины дает, зерно, что воск. Дальше Ваня-Крот упрашивать себя не заставил. Всю ночь он и Марья не могли уснуть. Не верилось в возможность такого счастья. Боялись обмана. Утром их разбудил Ду- . бин. Он принес в мешке пуд белой пу­ ки — задаток, вежливо напомнил о вче­ рашнем разговоре. Марья оделась и пошла на колхозный двор. . . . Она вывела из стойла своего рыжка. К ней подбежал председатель колхоза и пытался вырвать повод. Марья растеря­ лась, не знала, что делать. Но в это время за углом показался Дубин, Марья встре­ пенулась, как загипнотизированная схва­ тила лежавший на земле кирпич и изо всей силы опустила его на голову предсе­ дателя. Тот закачался, закрыл обеими руками левую щеку и прохрипел: — Ах, чертова баба! Змея... Между его пальцев, стекая по лицу красненькими ниточками, пузырилась теп­ лая кровь. Марья закусила сухие бескров­ ные губы и под одобряющий взгляд Дуби­ на повела лошадь по деревне. Дубин обещанного не дал. У него нашли сотни пудов спрятанной пшеницы, разоблачили и другие его про­ делки против колхоза и сослали в отдален­ ный край. Марью арестовали, но через несколько дней выпустили. Всем было- ясно, что действовала она по кулацкому паущеншо. Через год жизнь в колхозе улучшилась. А жизнь Вани-Крота снова шла, как не- мазанная, разбитая телега но ухабам. Не однажды Марья каялась о свой ошибке, но подать заявление о приеме в колхоз н—• не решались. Так и жили они в покосив­ шейся пзбе одиноко все эти годы. Ее кидало в дрожь, когда она внезапно сталкивалась с председателем на улице. Багровый шрам на его левой щеке напом­ нил Марье ее преступление. I I вот теперь, когда жизнь прошла по ней острыми зубьями тяжелой бороны и не было больше сил защищаться, — женщи­