Сибирские огни, 1936, № 2

С улыбкою смелой Пастушка босая Упорно смотрела На тучного бая. Он глянул сурово И, вытянув руку, По светлой подкове Легонько постукал. И Кодочи робкий. Неслышно ступая, Набитую трубку Поднес акту-баю. Поднес и по знаку, Что подан был свыше, Покорной собакой На стойбпще вышел. Распахнулась шуба рысья, Бай встает, глаза остры, От волнения зажглпся Скулы — желтые костры. — Ты родилась быть послушной, Мало спать, стеречь коров, Я — хозяин твой, пастушка, Я — владелец табунов. У меня в долгу не малом Непутевый твой отец, Черных, лгириых годовалых Я дарил ему овец. Люди знают Баробоша, Он не скуп и не сердит, За хорошее хорошим Платит честный теленгнт. Я имею к людям жалость, Я хочу тебе добра, Я хочу, чтоб ты осталась В этой юрте до утра. Жаркой юностью богата На твоем лице заря, Я хочу, чтоб от меня ты Родила богатыря. . .. Словно ветер подул с белков, Словно дружный ударил дождь, Словно тысяча сквозняков — Побежала по телу дрожь. Там, за юртой, Кодочи глух, Ни откуда спасенья нет. И, срываясь, две тени вдруг Забарахтались на стене. Но пастушку — она ловка — Баробош удержать не смог, Лишь остался в его руках Потной шубы пушистый клок. Меж расселин и пропастей, По осколкам седых камней Сайгалата бежала в степь, Где паслись табуны коней. Там, где знойный день вечерел, Рассыпая град золотой, Все ей чудился Чеберек Сильный, ласковый, молодой. I I I Первый луч над сопкой мутной Вырастал, синел и падал, Только не было в то утро Сайгалаты возле стада. И напрасно волкодавы За высокими камнями В молодых перистых травах Рылись чуткими носами. Плыли тучи издалека, От воды тянуло мглою Да орлы, роняя клекот, Все кружились над скалою. Да ручей живой, холодный Все сииел, в долине роясь, Словно кто-то мимоходом Обронил там синий пояс. ... Лпшь когда, цветами пылая, Много весен прошло по скатам, На зеленом, родном Алтае Появилась вновь Сайгалата. Собирались над водопадом ' Голубые стада тумана, Шла пастушка с красным отрядом Против белой банды Кармана. Много женщины мясо варили, Загорелые, в шубах душных, Собирались ойроты в аиле Слушать песню родной пастушки. Вышла стройная, брони хмуря От костра, что высок и светел, И запела струна топшура, Словно в осень ущельный ветер. — Вижу вновь я страпу лесную, Дорогие знакомые лица, Только сердце мое тоскует, Беспокойной болью томится. Мы в далекую эту местность Шли, снимая вражьи засады. Чеберек по ущелиям тесным Все летал впереди отряда. Хорошо он владел арканом, Острой саблею, длинной пикой, В русском городе мы недаром Научились борьбе великой.