Сибирские огни, 1936, № 2

— Дорогие граждане!.. Лицо Рыклина было красно и взволно­ вано. — Кого мы хорошгм сегодня? Кого мы опустили в холодную землю? Рыклин закрыл лицо рукам н стоял с опущенною головою полминуты. —• Самолучшую мать наших детей хо­ роним мы! — и снова замолчал. — Любимую Марину Станиславну убил подлейший классовый враг. — Рыклин. вскинул кулак над головой и угрожающе потряс им в сторону тракта, по которому еще вчера увезли в райоп Фроську. — Поклянемся же, дорогие граждане, на этой самой могиле, что будем мы тре­ бовать от справедливого советского суда подлой убийце высшую меру... Селифон стиснул кулаки. Ему хотелось громко крикнуть, чтобы партийцы прогна­ ли Рыкляна, но он только чуть слышно шептал: «Уберите его! Уберите!» — Я предлагаю! — еще громче зазве­ нел голос Егора Егорыча. — Памятник мраморный па вежи-вечные воздвигнуть па могиле любимой Марины Оганиславны. И жертвую я на благородное это дело... Но Рыклину не дали закончить его речь на могиле. При первых же его словах, сто­ явший в самом дальнем конце площади с обнаженной головою Емелька Драноноска вздрогнул. Золотые брови его сошлись к переносью, белесые глаза гневно сверкнули. Он не смог устоять на месте и, расталки­ вая толпу локтями, стал пробиваться впе­ ред. Весь вид Драноноски был так реши­ телен, маленькое лицо так бледно, что чер- нушанцы расступились перед ним. За этот короткий путь Емельян Прокуд- кин вспомнил и предательство- Рыклина, когда они бежали за границу, и глаза Селифона Адуева в тайге, когда он спас его от топора Фомы, и сына Ваньку, когда вчера, после длительной разлуки, и перед от’ездом в город на учебу, он презритель­ но взглянул на него. Пробившийся Емелька встал перед Рык- линым неумолимо-грозный, как карающая десница. —• Товарищи! — повернулся Драио- носка к коммунистам. — Держите его! — И еще не об’яснив ничего, Емелька то­ ропливо вынул из-за пазухи тонкий, сде­ ланный из обкоса литовки нож с черною кожаной ручкой. На лезвип ножа и на замохнатившихся кромках кожи кино­ варью запеклась кровь. — Нож этот вчера я отобрал у Фрось­ ки... — Нож этот!.. — потрясая ножом, вы­ крикивал на всю площадь Емелька. — Памятен мне. Им Егор Егорыч подрезал Тишке Курносенкову пятки, а я , по не­ сознательности моей, держал того Тишку.. И от самого рыклинского дома до Теремка, я проследил за Фроськой, увидев зажатую- в руке ее эту штуку. И поповну... — обернулся он к Рыклину, — ты, бого­ хульник, благословил!.. — И комсомольца Костенку, и Дарьку Кузьмичеву, и директора Ганзю ты, ты ... Я все знаю!.. — истерически вскричал Прокудашн. Рыклин затравленно озирался по сторо­ нам. Первые же слова Драноноски обва­ рили его от головы до ног. Во рту у него высохло, а сердце распухло во всю груд­ ную клетку и стеснило дыханье. — Граждане, клевета! — безуспешно силился он перебить Драноноску. — Кле­ вета! — протягивая дрожащие руки к коммунистам, выкрикнул он. — Видит господь, по-насердке ! . . 1. По- насердке!.. — поросенком завизжал он и> потеряв благообразие, униженно упал на колени. — Товарищи, видит бог... — лепетал он, устремив глава на Герасима Андреича Петухова. — Воту твоему мы не верим. Не верим богу, — повторил Петухов. —• Вставай! — сурово приказал он Рыклину. Но Егор Егорыч только плотнее прижался к земле и, словно ожидая удара, втянул голову в плечи. ★ И снова собрались партийцы без Сели­ фона, и снова говорила Марфа Даниловна о роли коллектива в жизни человека. —• ...Селифона Абакумьгча мы должны окружить вниманием и лаской... Слова Марфа Даниловна выбирала про­ стые и доходчивые. Присутствовавший впервые на ячейке, нодавнгий заявление о приеме в партию заведывающий конефермой Рахюгжан во время речи Марфы Обуховой взволнованно мял лисий малахай, порывался что-то ска­ зать и не мог осмелиться. — ...Ведь я чувствую, товарищи ком­ 1 «По-насердке» — по злобе.