Сибирские огни, 1936, № 2

ло к горлу. Челюсти вышли из подчине­ ния — словно сердце било в зубы... Адуев же т е гладил волосы Марины и смотрел в ее лицо до тех пор, пока Мар­ фа Даниловна не отвела его. ]Гочь и полдня следующего дня прошли как в угарном дыму. Какие-то люди (Се­ лифон не смотрел на них) входили и вы­ ходили из комнаты. Потом они внесли оби­ тый краевой матерней гроб, до половины наполненный пахучими кремовыми струж­ ками. — Дочутшса! Дочушка! — вполголоса шептал Станислав Матвеич и, словно будя Марину, дотронулся до ее плеч. Потом он и Герасим Андреич подняли ее и перело­ жи.™ в гроб на зашумевшие стружки. Под голову Марины подложили голубую подушечку. Коеда перекладывали ее в гроб и лодкладывали подушечку, положе­ ние головы и рук Марины изменилось. Се­ лифон увидел, как чьи-то крупные, жи­ вые руки взяли голову Марины у ©исков и осторожно повернули на подушке. Потом эти же руки взяли прозрачные и воско­ вые пальцы и слегка, пригнули их к ла­ доням. Селифон поднял голову п увидел Матре­ ну ■Птошышеву. Она тоже взглянула в сухие, налитые смертельною тоскою глада его, подошла к нему и матерински-ласко­ во шепнула: — А ты поплачь, поплачь — легче тебе будет... Адуев ничего не ответил Матрене и снова, не отрываясь, отупело стал смо­ треть в отчужденное лицо Марины. В нем иссякло все, сердце уже не вме­ щало страданий. За окнами шумела огромная толпа на­ рода. Вскоре в комнате началось необыч­ ное движение. К лежавшей в гробу Ма­ рине подошли женщины с мокрыми запла­ канными лицами. В руках они держали полотенца, связанные за концы. Селифон понял, что сейчас начнутся по­ хороны. Когда поднимали гроб, в разных углах комнаты громко, навзрыд, заплакали муж­ чины и женщины. Сердце Селифона словно защемили в железные таски. Он бессмысленно озирал­ ся по сторонам, попробовал пойти за гро­ бом, но затекшие от долгого стояния ноги отгозались ему служить. Адуев опустился на стул. К нему подошли Вениамин Татуров и зоотехник Каширин. Они взяли его под руки и подняли. Теснясь в узких дверях, гроб вынесли уже в сени. Из комнаты Селифон увидел только левый его угол. — Постойте я сам... — И он робко, словно чужую, передвинул сначала левую, а потом и правую ногу. Вскоре он спра­ вился с ногат, догнал идущих в, при­ касаясь рукой к гробу, шел вместе с не­ сущими всю дорогу. День был тихий, солнечный. Нестерпимо ярко блестел снег. И траурные знамена, перевитые черными лентами, и суровое молчание собравшихся от мала до велика чернушан — так не шлп к сверкающему дню. Граб несли женщины. В первой паре Марфа Даниловна с Матреной Погонъгше- вой. Во второй — Аграфена Татурова с Христиньей Седовой. Крышку гроба — комсомолки. Огромный венок, сплетенный из пихтовых лап, несли Гарасик Свищев и Миша Кудрин. Весь путь от адуевского до­ ма до могилы на площади матери ребят из детского сада устелили нежно-зеленым лапником. Знамена в черном крепе, печальную поступь траурного шарфа, плывущий крас­ ный гроб да прорывающиеся рыданья за­ печатлел Селифон на всю жизнь. I I еще: ножом полоснула в занемевшее сердце, издалека бросившаяся в глаза, све- же выброшенная земля у черной пасти могилы. ...Герасим Андреич и Вениамин втолк­ нули лязгавшие о камни железные лопа­ ты в мерзлую землю и накрыли насыпан­ ный холмик могилы венком. Суровые лица их заливал пот. Вениамин отер платком лицо и поднял руку. Скорбная нависла тишина. Татуров хотел что-то сказать, по взгля­ нул на опущенную засеребрившуюся голо­ ву Се.тифона, на широко раскрытые глаза ребят из детского сада, молча опустил ру­ ку, отвернулся и судороги скривили его лицо. Коммунисты, плотно окружившие Сели­ фона, стояли с гневными и скорбными лицами. I I это минутное молчание, пока­ завшееся всем необычайно длинным и му­ чительным, вдруг нарушил чей-то нака­ ленный вскрик: — Товарищи К свежей могиле стремительно пробил­ ся Егор Егорыч Рыклин.