Сибирские огни, 1936, № 2

вила па стол дымящийся пирог с таль- мениной. Снова выпили. Фроська си„ела бледная, безмолвная. Пила она не закусывая. Но хмель не му­ тил сознанья. Злоба, клокотавшая в ней, казалось, тушила хмель. И думать ни о чем другом не могла сейчас: «она», «змея», вползшая в сердце Селифона, раз­ бившая ее жизнь, только «она», о чем бы ни старалась думать Фроська, стояла пе­ ред ней торжествующая, счастливая, сме­ ющаяся... «Ее» видела Фроська в стака­ не медовухи, в зрачках Егора Егорыча. «Она» пряталась за спину Макриды Ни- каноровны. С поразительной яркостью во­ ображение поповны рисовало сцену за сценой. Он целует «ее». «Она» сидит у него на коленях. Они смеются над нею. Смеются, упав на пол, так, что дрожат стекла... Поповна схватила дорогую кашемировую шаль и разорвала ее до половины. Губы Фроськи стали меловыми. Еще выпили. Через площадь, к Малому Теремку ка­ тились два лыжника. Егор Егорыч тихонь­ ко толкнул Фроську. — Смотри! —• поповна взглянула в окно. Селифон шел впереди, без шапки. Вы­ сокий, широкоплечий, он заслонил бежав­ шую за ним на лыжах Марину. Только когда они повернули к Теремку, Фроська увидела «ее» и у ней остановилось ды­ ханье. Казалось, что в рот Фроське забили тугой клубок шерсти п она не может про­ дохнуть, не может удержать трясущихся одеревяневших губ. Лыжники скрылись за поворотом. Слепый взглядом Фроська обвела ком­ нату. Макриды Никаноровны и Егора Его­ рыча не было, а на столе, рядом с нею, лежал острый сапожный нож, сделанный из обкоска литовки, с ручкою из черной кожи. Фроська схватила его и спрятала под шаль. В комнату вошла Макрида Никаноровна с новым туясом медовухи. Следом за нею шел Егор Егорыч с золотистою осотиною меда. — Медовуху пить, да медом закусы­ вать, — Егор Егорыч взглянул на стол, — лучше в свете нет! — весело докончил он. С разных концов деревни молодежь- двигалась к Малому Теремку. Мимо дома Рыклина'с песнями прошли пионеры. От’- езжающие в город Ваньша Прокудкии, Трефилка Петухов и Нюра Погонышева держались последние дни вместе, как но­ вобранцы. Трефилка увидел стоявшего у окна Рык- лина, тихонысо подтолкнул Нюру и они враз с ней запели: У Егорки дом на горке, Пять окошек в огород. Всю семью Егорки знаем — Отвратительный народ... Егор Егорыч отвернулся, а ребята гром­ ко рассмеялись. — Сказывают, катанье с Теремка за­ теял Селифон Абакумыч для проклятого комсомола... От голоса Рыилина Фроська вздрогнула, по пе отозвалась ни одним словом. Белая, гибкая фигура в мальчишечьих штанах, бегущая на лыжах вслед за СелшЬоном, стояла перед глазамп Фроська, ни на мп- нуту не исчезая, как ни пыталась она не думать о ней. «Уйди ты, проклятая, от греха! Уйди!— шептала она, но п смеющееся лицо Мари­ ны, и выбившаяся из-под шапочки прядь волос упрямо преследовали ее. Фроська встала п, придерживая левой рукой нож, не попрощавшись, вышла в переднюю. Как накинула зппун на плечи, в напаш- ку, как выбежала на улицу — Фроська не помнила. В воротах рыклинского дома столкнулась с Емелькой Драноноской, но не узнала, не ответила на его поклон. Последнее, что запечатлелось ей, когда пошла она по глубокому снегу, был стояв­ ший у окна Егор Егорыч Рыклин. Он широким раскольпичьим крестом перекрес­ тил ее трижды. На улице Фроська переложила нож из запотевшей левой руки в правую. Пока шла деревней — была спокойна. Казалось, что она просто идет домой с пирушки, как много раз ходила она от Рыклина. Вот сейчас переулок к домику Мирони- хи и она должна свернуть к нему. — Надо бы забежать на минутку... — но она только быстрее пошла. — Скорей, скорей! — подбадривала се­ бя Фроська. Чем ближе подходила к черневшей у подола Теремка многолюдной толпе Фрось­ ка, тем отчетливее представляла себе то