Сибирские огни, 1936, № 2

тель. В ожидании врача Марина возбуж­ денно ходила по комнате. — Нехватает только скарлатины! — Она несколько раз подходила к окну п смотрела на мокрую улицу. «Теперь до­ шла!» — Марина дважды прошлась от уг­ ла комнаты до стены и снова останови­ лась у окна. «Теперь Вера Павловна со­ бирает свой чемоданчик... » — «Выш­ ла!» .. — Она не могла уже ходить, а остановилась у косяка и решила ждать. Гарасик повернулся в кроватке и пер­ вый раз со стоном тяжело вздохнул. Стон этот проколол сердце Марины. Она подбежала к больному, лежавшему с за­ крытыми глазами, и чутко насторожилась, улавливая тяжелое хрипящее дыхание... Вера Павловна, с густыми, черными, нахмуренными бровями, выстукивала горя­ чую грудку мальчика. Марина, не отры­ ваясь, следила за выражением ее лица. Глухие, не прослушивающиеся тоны в ле­ вой области груди сердили врача. Она снова и снова прикладывала мягкий бе­ лый палец левой руки и ударяла по нему, как молоточком, согнутым правым. — Гм... Гм... — сердито покашливала она. Стук был глухой, как в вату. — Не звучит! Гм... гм... Стоявшей рядом Марине теперь и са- иой было ясно, что болезнь у мальчика сосредоточилась в левой половине груди. — Ну, что? — чувствуя, что бледне­ ет, спросила она Минаеву. Вера Павловна тщательно вымыла свои белые, мягкие руки, молча вытерла их полотенцем и только тогда ответила: — Левосторонний плеврит, Марина Станиславовна. Опасности для заражения других детей нет. Болезнь серьезная, но будем следить внимательно, — устремила «па на Марину крупные, черные глаза. — Мерить температуру будем три раза в день. Согревающие компрессы почаше класть будем. Через денек баночки может потребуются. Но.. — Минаева на минуту остановилась. — Я думаю, придется нам, Марина Станиславовна, и операцинку не­ большую вынести. Серозной жидкости уже и сейчас много, надо будет откачивать, если рассасывание не начнется... Одним словом, болезнь затяжная, серьезная, но уход, уход, Марина Станиславовна, мы обеспечим, а это главное... Поджидая врача, Марина думала спро­ сить ее о многом, связанном с болезнью мальчика, но сейчас у нее вылетело все из головы. И Мипаева, очевидно, понимая состояние Марины, сама рассказала и о диэте, и о ежедневной перемене белья, и о температуре воздуха в комнате больно­ го. «Какая она милая, милая!» — думала Марина, рассматривая лицо Минаевой, слу­ шая спокойный ее голос. С уходом врача Марина почувствовала, что вся тяжесть ответственности за жизнь ребенка легла на ее плечи, и что больной Гарасик с этой минуты заслонил для нее весь мпр и никого, никого уже не сущест­ вует для нее, кроме него, задыхающегося в постельке. Первая бессонная ночь у постели боль­ ного была мучительной и бесконечной. Ка­ залось, что никогда уже и не наступит утро, чтоб можно было бы послать за Ве­ рой Павловной. В полночь температура вскочила до 40 ° . Спекшиеся губы Гарасика шептали что-то бессвязное. Ребенок задыхался. Марина распахнуло окно, но ночь показалась ей холодной и она тотчас же закрыла его. В комнате было нестерпимо душно. Марина дотронулась до «голландки» — она была горячей. Накануне, опасаясь сырости, Ма­ рина велела первый раз протопить в доме печи. — И как не во-время!.. И как не в меру накалили!.. Марина сходила за няпей и они тихонь­ ко переставила кроватку, вместе с боль­ ным, подальше от печки. Но мальчик не стал от этого дышать легче. Раскрыв спа- леный рот, он тяжело хрипел. Марина кинулась к кастелянше, достала чистую простыню и намочила ее под краном. Мок­ рой простынею она завесила пышущую жаром печь. Но мальчик попрежнему за­ дыхался. Пристально всматриваясь в серо-земли­ стое лицо ребенка, ей показалось, что у пего уже синеют губы. Сердце Марины сжалось. Она и сама начала задыхаться и не помнила, когда расстегнула пуговицы кофты. Подбежав к печи, Марина схватила влажную простыню и стала тихонько ма­ хать ею по направлению к кроватке. Утро занималось лениво н медленно. При первых же солнечных брызгах Мари­ на погнала прачку за Верой Павловной. — За эдакую ночь... на год выспать­ ся можно!.. Тяжелые и поспешные шаги врача, гу-