Сибирские огни, 1936, № 2

первым заметил комсомолец Ваньша Про- худкин. — Едут! — закричал он. Ребята, как по команде, подбросили в «стер охапку сушняку. Селифон придержал саврасого и про­ пустил Марину вперед. Белый жеребец, не доходя до первого костра, круто остано­ вился и захрапел. Черные глаза коня, охваченные отблес­ ком костра, вспыхнули, как бриллианты. Марина тронула Кодачи, но он только пятился и храпел. Подбежавшие ребята взяли жеребца под уздцы. Высыпавшая навстречу приехавшим яркая, празднично разряженная толпа колхозников увидела огромного приторо­ ченного к седлу жеребца тайменя. И розо­ вая шкура, в свете огня выглядевшая баг­ ровой, и величина тайменя казались не­ вероятными. — Тальмень! — Тальменище!.. — . .. Тальмешога! — услышал Адуев восторженные вскрики колхозников. Он ждал этих слов, заранее представлял удивленные лица рыбаков. Селифон спрыг­ нул с иноходца и повел его вслед за тан­ цующим в руках у ребят Кодачи. Первый подошел к Адуеву заядлый рыбак — Лупан Федулов. — Ну, Селифон Абакумыч, никак до­ был одного, — сказал он. Селифон привязывал савраску к коно­ вязи и, не глядя на старика Федулова, негромко отозвался: — Одного, с грехом пополам — вы­ удил... И Лупан Калистратыч и окружившие Адуева со всех сторон менее удачливые рыбаки молча оценили скромность своего председателя. — Марина Станиславна! Мы тебя за главную распорядителыиу на сегодняшний праздник выбрали, — об’явила Марине красивая Митродора. Селифон увидел толпу колхозниц, об­ ступивших молодое еще более прекрасное в свете костров лицо жены, и, стараясь скрыть от подходившего к нему Вениами­ на Татурова охватившие его чувства, повернулся к комсомольцам. ’— Друзья! — крикнул Адуев моло­ дежи, столпившейся у тайменя. — Отвя­ зывайте-ка его да тащите поварихам. Ребята, отталкивая один другого, кину- < «б Огни Ма I . 9<6 г. лись к седлу Кодачи. Отвязанного тайме­ ня, подхватив под жабры, за плавники и за хвост, комсомольцы торжественно при­ несли к раскрасневшимся у костров по­ варихам. ★ «Утопающему бритву подай — за бри­ тву ухватится». Ах, если бы он подал хоть бритву, как бы ухватилась за нее Фроська!.. «Никто не может любить, если ему не подано надежды» — утверждает челове­ ческая мудрость, но Фроська любила. Первые дни после разрыва с Селифо- ном она с утра до вечера неумытая, не- чесанная, оцепенело сидела на лавке у окна и пустыми невидящими глазами смотрела на переплеты рамы в одну точ­ ку. Все заботы о ребенке взяла па себя Виринея Мирониха. — Фросенька! Апросинья Амосовна!— дважды окликнула ее вдова, но Фроська не поворачивала головы. Виринея подошла к ней и положила тяжелую руку на пле­ чо Фроськи. — Апросипья Амосовпа! Митеньке мо­ локо требуется, мука, мясо и такое по­ добное... Фроська оглянулась, посмотрела на нее непонимающим взглядом и впервые рас­ крыла плотно сжатые губы. — А? — Молоко, говорю, и другая пищия требуется и Митеньке, и тебе... Фроська сняла ключ с пояса от кован­ ного сундука и подала его вдове. — Три килограмма китайского шелку оторви и снеси Марье Антоновне... Виринея удивленно посмотрела на Фроську. — Каких килограммов?.. Но Фроська уже снова повернулась к окну. Вдова раскрыла сундук, достала штуку, тонкого табачно-золотистого шелка и отрезала два с половиной метра. «Будет ей, рыжей шлюхе, и двух с по­ ловиной, не мало Фросенькиного добра и так у ней застряло...». Шелк Виринея спрятала за пазуху и, накрывшие! шалью, поспешила к фельд- шерше Расторгуевой. — ...Я ли не ублажала, я ли его не тешила, Впрушка!.. — и худые выпира­ ющие плечи Фроеьки затряслись.