Сибирские огни, 1936, № 2

духе быстро меркли, становились розовато- белыми, с легким перламутровым отливом. Селифон снял бьющуюся рыбу с крючка ir бережно опустил на дно сумки. Хариус сделал несколько резких бросков, каждый раз приятно ударяя рыбака сквозь холсти­ ну в ребро, последний раз зевнул и уснул. Селифон понял, что рыба уснула так бы­ стро лишь потому, что торба суха. Он на­ рвал пук влажной от росы травы, положил ее на дно и погрузил сумку в воду. Снова надетая иа плечо торба холодила бок,. Увлекшись, Селифон уже не ощущал щекотания подошв о камни. В торбе лежало около трех десятков мер­ ных фунтовых хариусов, а он не обошел еще и половины омутов в «щеках». Солнце било ему прямо в глаза. Роса па прибрежной траве из дымчато-серебряной стала искристо-золотой. Холодный галеш- кик нагрелся. Непокрытую голову Сели­ фона сильно припекало, а он не замечал ничего, забыл о Марине, собирающей яго­ ды, о водопроводе, о деревне... Все его мысли в этот момент были сосредоточены на грозном омуте — Бучило. К нему торопился рыбак. Привлекаю­ щийся рев воды жадно ловил ухом. В по­ падающихся по дороге мелких омутках или не забрасывал лесы вовсе пли, по­ спешно забросив раз, снова прыгал с кам­ ня на камень, подвигаясь к знаменитому Бучилу. Сейчас ему казалось — опоздай он к главному омуту и все пропало и радостно солнечное утро и высокое нежно-зеленое небо; все рыбаки, непременно, поймают больше его в этот день, и ему будет стыд­ но под’езжать к пасеке, стыдно глядеть на них, стыдно садиться за стол я подни­ мать первый праздничный стакан аромат­ ной медовухи... Узкое и без того русло реки в «щеках», у большого омута сузилось еще больше. Высокие коричневые утесы с лепившими­ ся по отвесам черными, узкоперыми пих­ тами на обоих берегах — делали реку в этом месте еще более сумеречной и гроз­ ной. Обомшелый обломок, скалы перегородил Черновую на два стремительных рукава. С шумом разбивающаяся об утес, белая кипящая струя за скалою образовала кру­ тящийся, глубокий омут с муаровой во­ дой. Селифон снял тяжелую теперь торбу и положил ее в тень от нависшего утеса. На крючок он надел свелсего крупного чер­ вя и, с замирающим сердцем, бросил лесу в клокочущую кипень. Снасть, вместе с свинцовым грузилом и извивающимся па крючке червем, выбросило стремительным потоком и пронесло к середине муарового омута. Весь мир для Селифона в этот мЬменг сосредоточился на волосяной лесе, привя­ занной за кончик удилища — продолже­ ние его руки. Лесу необычно рвануло, и Селифон, еще не видя трагического результата поклев­ ки, по мгновенно полегчавшему, словно сделавшемуся вдруг пустым удилищу— все понял. Он поднял удилище и увидел на тонком конце его жалкий обрывок лесы, величиною с четверть. В первый момент рыбак смотрел на нее остановившимися глазами. Грудь Селифона высоко поднималась под холщевой руба­ хой, на побледневшем лбу выступили зер­ нистые капля пота, — Мать... Мать честная!.. — и, бро­ сив удилище, он полез на скалистый вы­ ступ утеса, Сторонний наблюдатель счел бы рыбака сумасшедшим. Подмытый волнами утес навис над ому­ том метрах в шести от воды. Адуев лег на него грудыо и, перегнувшись, стал при­ стально смотреть в омут. Первое, что он увидел — это прозрачную до дна воду, с кипевшими в ней серебряными пузырьками воздуха, стремительно несущимися нз уз­ кого рукава. Но вскоре в непрерывном по­ токе воды он рассмотрел неподвижно ви­ севших, словно подвешенных за нитки, крупных черноспинных хариусов, подраги­ вающих поджаберными плавниками. Рыбы стояли встречь несущемуся пото­ ку и ему непонятно было, какая сила удерживает их на одном месте. Но не ха­ риусы интересовали в эту минуту Селафо- на. Но страшному рывку он знал, что на­ живку схватил крупный таймень, но как ни всматривался он сверху, не смог уви­ деть тайменя в омуте. — Ушел значит... Накололся и ушел... — с грустью решил он и уже со­ всем было собрался слазить с утеса, как вдруг ъ двух саженях от того места, куда смотрел он, вывернулся из воды огромный розово-бокий таймень. Рыба стремительно схватила нивесть откуда занесенный в. омут желтый березовый лист, взволновала воду и ушла на дно.