Сибирские огни, 1936, № 2

— Ну, вот, для правления, Силушка, и вы.твоии ходики оо телефону, а нам без часов — дня не жить. Сам посуда, коров кормите но часам, телят поите тоже... Селифон замахал на нее руками: — Тащи! Тащи, без агитации... — Олифы и белил, думаю, что иехва- тит! — крикнула она ему с порота. — И еще просьба, — вернувшись уже с улицы, попросила она снова председате­ ля, — белый материал в кооперативе за­ бронируйте для нас. Он нам нужен на ха­ латы, на занавески для окон, на детские простынки... — Ну, что, председатель, собственная жена ограбила? Я бы на ее месте то же сделал. Вон в Москве, дав там в каждом цеху часы... Селифон взглянул на белое пятно, остав­ шееся на том месте, где висели часы: — Придется вызвонить часы заодно и для столярной, и в кузню, и конюхам. Растет хозяйство и теперь стыдно, как раньше, но солнышку время определять. * Июнь. Полдневный жар. Душная тиши­ на. Фиолетовыми кажутся укутанные ма­ ревом горы. Погогатывают гуси на лугу. Монотонно и могуче нарастая, гудят автомобиль на тракту, приближаясь к де­ ревне. На раскаленных солнцем камнях нет прохлады и у реки. Длинною шеренгою плывут взматерев- шие утята по заводи: впереди утка. Утята зобатыми грудками струят бегущую рас­ плывающимся треугольником рябь. Марина, перед тем, как заступить на дежурство, выкупалась и пошла к свер­ кающему белизной дому. По сонной, безлюдной в полдень улице верхом на лошади ехал на покос румяный Ериферий Свищев. Ериферий, увидев Марину, схватил с головы .кошемную домодельную кержачыо шляпу. — Марина Отаниславна! — радостно приветствовал он ее. — Ну, как-то наш там «востроухий Гараська»... Свирепствует?.. И в лице Вриферия и в голосе Марина почувствовала, что Свищев, действительно, обрадовался встрече с нею. Она охотно рассказала отцу о жизни и поведении пятилетнего его сына. — Мальчик хороший, правдивый. Вот только дома вы не ругайтесь при нем — отучать приходится. Говорит, что от отца научился. Ериферий побагровел от стыда и через силу улыбнулся. — По-нашему, мужичьему делу иной раз не ведаючи вырвется... Оно, действи­ тельно, при детях нехорошо... — Так смотрйте же! — еще раз пре­ дупредила его Марина. Окна в доме были распахнуты. Затяну­ тые белой кисеей, они предохраняют спальни ребят от мух. С жаркой улицы прохлада большого до­ ма ласково обнимает тело. В доме после­ обеденный мертвый час. Няни в белых ха­ латах бесшумно скользят в мягких туфлях меж рядами кроваток с сосунжата, раски­ нувшимися на чистых простынках. Ог спя­ щих грудных детей — вкусный запах ма­ теринского молока и теплого хлеба. Полчаса тому назад их накормили ма­ тери. Некоторые из сосунов не спят, а, задрав прозрачно-розовые ножки, тянутся к ним крошечными пухленькими ручонка­ ми. Некоторые, пуская слюнки, воркуют, как голуби, уставившись водянисто-голу­ быми и влажно-черными, как мокрая смо­ родина, глазками в потолок, следят за бе­ гающим солнечным зайцем. Марина обошла тихие сейчас комнаты, перехватив на себе не один влюбленный воровато-неспящий глаз. — Спи! — чуть слышно прошепчут ее губы и поднятый кверху палец ласково погрозит бодрствующему в мертвый час шалуну. В просторном, легком, белом платьп (бе­ лый цвет одежды твердо был установлен Мариной для всех обслуживающих детский сад), с головою, повязанною голубым га­ зовым шарфом, свежая, только-что поку­ павшаяся в рэке, с открытой, сливочно­ желтоватой, чуть тронутой загаром грудью, она похожа на легкое облачко. Беззвучно поздоровалась глазами с де­ журной нянею и так же тихо прошла на кухню, с кухнн в прачечную, в гардероб­ ную к кастелянше. Скоро' проснутся малыши и тогда будет не до осмотра, не до распоряжений. Об­ лепленная со всех сторон горячими, ласко­ выми ребятами, она. должна будет всех выслушать, всем ответить; мирить поссо­ рившихся, читать, учить рисовать, петь... В прачечной за тесовой перегородкой у кипящего котла, Марипа невольно подслу­