Сибирские огни, 1936, № 2

чал топор, в руках — лопата. Сапоги Адуева были выпачканы в глине, засучен­ ные по локоть руки он в нескольких мес­ тах обил до торопи. Но лицо было веселое. Снежные воды Журавлишюи были (настоль­ ко прозрачны, что, действительно, ни о ка­ кой очистительной станции не могло быть и речи. Крутизна же падения воды с во­ допада позволяла взять воду не только без водопроводной башни, но даже и без пло­ тины. Грунт, судя по сделанным пробам, был хорош. Селифон уже видел лица женщин, от­ крывающих кран водопровода прямо у себя в кухне. — Сотни лет, сгорбившись, за полвер­ сты, из-под крутика, на коромыслах воду таскали, а тут — только поверни! О задуманном решил не говорить нико­ му. Надо еще было высчитать время, по­ требное на земляные работы, стоимость труб и необходимого оборудования. На недоуменные взгляды Марины толь­ ко загадочно улыбался. Чертеж и расчеты держал, в столе. Но чем внимательнее под­ считывал Адуев, чем больше наводил спра­ вок у слесарей совхоза о стоимости водо­ проводных труб, тем тревожнее станови­ лось у него на душе. — На вес золота водопроводные трубы, товарищ Адуев. Да боюсь, что и совсем не достанете их в Бийске. Потому она — де­ фицитная труба, а не что-нибудь там, — ответил ему монтер совхоза. — Но ведь нам и труб-то пустяк нуж­ но. Воду хотел было в скотный дворишко протянуть, — хптрпл Адуев. — Испыток — не убыток, толкнитесь, может быть, много-мало и достанете, — безразличным тоном посоветовал старый монтер. — Много-мало... — как обиженный ре­ бенок ворчал Селифон по дороге к до­ лу. — Вот тебе и водопровод, много-мало! Ежевечерне Селифон садился за стол, высчитывая п пересчитывая смету буду­ щего расхода на строительство. Но как он ни урезал стоимость затрат на земляные работы — водопроводные трубы с’.едали добрую половину сметы. Адуев осунулся, потемнел, скулы у него обтянулись. От частых выездов в ущелье речки Журавлипжп для новых промеров, от солнца и ветров, от недосыпания— гла­ за у него покраснели. Отросшая щетлна бороды делала лицо его отчужденно-сухим. Как-то ночью Марпна проснулась от громкого разговора в комнате. Кроме му­ жа, сидевшего по обыкновению за столом, никого не было. Селифон вскочил со стула и качал хо­ дить из угла в угол. — А зачем? — вдруг спросил он ко­ го-то. — Зачем, спрашиваю я , нужны нам железные трубы, если листвяжные чем больше мокнут, тем крепче становятся?.. Марина, ничего не понимая, смотрела на него удивленно. — Ты это о чем? — поднялась она на постели. Селифон радостно рванулся к ней. — Маршпенька! Ты понимаешь, что мы их замелим! Заменим деревянными труба­ ми. У дедушки Агафона погреб вз листвяж- ного леса полсотни лет в земле простоял— не погнил! — Селифон сел на постель и уже неудерлсимо начал рассказывать ей все, о чем передумал оп за эту неделю. Марина привлекла к себе горячую его го­ лову и медленно проводила ладонью чо всклокоченным волосам. — Ты все тот же, милый Селифош- к а ... .— вспоминая пылкого, безудержно- увлекающегося парня, говорила она ему тихо. Но он не слушал ее. — Завтра же к Станиславу Матвеичу на пасеку с’езжу и посоветуюсь. Он в де­ ревянных делах — профессор... Ты пони­ маешь, какое это дело! Да ведь с нашего колхеза и светлоключевцы, и весь Алтай, и все горные края нашей страны пример возьмут... Селифон смотрел в ее лицо и говорил, говорил о всем, что таил эти дни от всех. — Приеду и окажу: Станислав Матвеич, я знаю, ты умеешь молчать до поры, до времени. Но Марина плохо слушала его. Она по- прежнему гладила его волосы и вдруг спросила:' — Силушка! Ты помнпшь, как первый раз на полянке взял меня на рукп и по­ нес в пихтач? А я вот таи прижалась к тебе и закрыла глаза. Помнишь? Селифон посмотрел в ее влажные, бле­ стящие от счастья глаза, с минуту поду­ мал и, улыбаясь, ответил: — . Я еще тогда в новом зипуне был. И помню, запахнул тебя в пего. Но как ни приятно было Селифону вспо- мпнать о первых встречах с Мариной, ему показалось обидно, что она так безучастно