Сибирские огни, 1936, № 2

— Да ты скажи... Ты поили же, Ма­ ра, что я ничего, ничего не знаю... — Ты! Ты не знаешь? — Она быстро села на постели и отодвинулась от пего в угол. Глаза ее мгновенно высохли. — За­ чем ты лжешь мне?! Зачем, когда не лю­ бишь... когда всю ночь до утра думал о ней... Марина схватилась рукою за сердце и • замолчала. Кровь отхлынула от ее лица. Селифон сорвался с места и, 'роняя по дороге стулья, кинулся в кухню. Пока бежал обратно со стаканом, половину вода расплескал на руки, на пол. Через полчаса гроза прошла, тучи рас­ сеялись — выглянуло солнце. Селифон гладил мягкие волосы жены, в чем-то оп­ равдывался, что-то обещал, говорил ей что-то глупое, нежное... Но в глубине ду­ ши его и напутал этот дикий, ничем не обоснованный приступ ревности и он был недоволен собою за оправдания в носттн- ш х , которых не совершал. Примирение было тяжелым, измучившим их обоих. ★ Б десять часов утра пришла Обухова. Марфа Даниловна была одета в серое по­ лотняное платье, перехваченное в талии черным лакированным пояском. На голову она одела в цвет платью простенькую па­ наму. Через левое плечо у Марфы висел желтый кожаный портсигар, набитый па­ пиросами. — Товарищи! Товарищи! — укорш- ненцо закричала она с порога. — Бессовестные долгоспаицы!.. Марина, возившаяся в кухне, замахала ей руками, указывая па закрытую дверь горпнцы. Но Селифон уже проснулся и быстро вскочил с постели. — Не осуждайте, сестра, брата — вв всем девка виновата. Проспал рада празд­ ничка, — шутливо отозвался он на голос Обуховой и стал поспешно одеваться. Тот- кас же вспомнилась утренняя история с Мариной, ее муки и слезы и он осудил себя за шутливый тон с Марфой Данилов­ ной: «Еще подумает... любимая, глупень­ кая девочка! — если бы ты знала, что я действительно, ни душой, ни телом, я что она мне то же, что и Вениамин...» Обдумывая подозрение Марины, Селифон удивлялся одному, как до сих пор она еще. могла не знать его, допуская возможность неискренних отношений?.. Но уже оде­ ваясь в новый костюм и в хромовые са,- логи (хотя они собирались и ли в скот­ ные дворы, в ам'бары, в кузницу) , Сели­ фон поймал себя на желании понравиться Марфе Даниловне. Здороваясь с Обуховой, оп отметил, что в простом длинном платье, перехваченном в талин, она казалась стройнее, выше. Девичья же панама, сдвинутая на затылок, делала умное ее лицо моложе и задорней. Он силился при­ помнить, в каком костюме была Марфа Да­ ниловна вчера на вечеринке, и не мог. «А вот сегодня заметил, и в этом ви­ новата сама Марина...» Ему вспомнилось, как в детстве он, ни­ когда не соблазнявшийся желанием кур­ нуть тайком, даже и не думавший ни­ когда о табаке, после первого же подозре­ ния деда и наставительной беседы о «смертном грехе — табакоиитии», вскоре- же накурился дыма до рвоты ж головной боли. До выходе Оелифона женщины о чем-то разговаривали, но он заметил, что разго­ вор их велся не в том тоне непосредствен­ ной искренности и теплоты, с какой они разговаривали вчера. Марина удивленно взглянула на его ко­ стюм и потупилась. Селифон уловил ее взгляд — и понял. Но неприятней всегв, что и Марфа Даниловна тоже, очевидно, поняла пх взгляды п, чтобы скрыть сму­ щение, стала доставать папиросу из кожа­ ного футляра. Марине показалось, что, закуривая в присутствии Селифона, Марфа по-особен­ ному щеголевато чиркнула спичкой, а во­ время курения кокетливо смотрела на кра­ сиво отточенные ногти... Она вспомнила рассказ Селифона, что в бытность его в- городе, на пароходной пристани, к нему не раз приставали девушки, такие же оче­ видно бездомные, как и он, и одна из них, с парохода «Феликс Дзержинский», угова­ ривала его поступить к ним матросом: «Нравятся женщинам эдакие». Марина чувствовала, что Селифон сму­ щен вчерашним своим обещанием пока­ зать Марфе хозяйство колхоза и что при­ чиной этого смущения — ее ревность все-таки не могла побороть в себе нара­ стающего раздражения. —• Ну, товарищи, нтти так идите, а я к обеду ждать буду вас, — сохраняя спокойствие в голосе, поторопила Марина* Селифона.