Сибирские огни, 1936, № 2

Марфа Дапиловна молча слушала рас­ сказ Погонышихи. Сопоставляла вдову Ми­ рониху с ее сестрой, разум и энергия ко­ торой направлены в иное русло. Вспомпи- ла залитую слезами и кровью казахов и ойротов историю заселения Алтая и радо­ стно отметила: — Меняются нравы. Рушится темное п страшное царство плоти... ★ Разговаривая с Марфой Даниловной Обуховой, Селифон пережил и чувство за­ висти и желание самому узнать столь же много, как знает Марфа Даниловпа. Не­ смотря на поздний час и обилие впечат­ лений от первой вечеринки, Селифон по­ борол желание лечь в постель и раскрыл «Происхождение семьи» Энгельса. Марина перемыла посуду, разобрала по­ стель, а Селифон п не думал раздеваться. Она опустилась на край кровати и, ожи­ дая мужа, долго сидела не шевелясь. Ей так хотелось побыть с Селифопом именно сейчас. Все еще бледное от пережитого волнения лицо ее было обижено. Марина медленно стала раздеваться. Выскользнув­ шая из рук туфля со стуком упала на пол. Селифон вздрогнул и обернулся. Во взгляде его были смущение и просьба. Ма­ рина тихонько легла в постель и натяну­ ла нахолодавшее одеяло до подбородка. Лежа ей был виден профиль Селифона и она, не отрываясь, стала следить как Се­ лифон, читая, по-детски поворачивая го­ лову вправо и влево, словно ходил взад и вперед по короткой прямой дорожке. Вот бровь и ресницы видимого ею правого глаза удивленно взлетели кверху и на мгновение застыли. Вот рука его, вооруженная ка­ рандашом, что-то быстро подчеркнула, а лицо расплылось в такой улыбке, что и она, не удержавшись, заулыбалась вместе о ним. Но вскоре Селифон снова нахмурил брови и, еще ниже наклонившись к кни­ ге, прочел несколько новых строк, под­ черкнул их карандашом, остановился и задумчиво потер лоб. Потом он откинулся на спинку стула, устремил глаза в пото­ лок и несколько минут сидел не шевелясь. Марину занимало наблюдение за чтением мужа и ей неудержимо захотелось проник­ нуть в его мысли. Она долго боролась с желанием встать с постели, подойти к не­ му, обнять его за шею и заглянуть в гла­ за. Но обида ее не прошла: как он мог забыть о ней сегодня? Чувство гордости не позволяло ей первой подойти к нему. Она только глубже натянула одеяло и нервно согнула в коленях ноги. Селифон перечел подчеркнутое место еще раз и неожиданно сказал вслух: — А я и совсем не люблю... Марина бесшумно спустила босые ноги на пол. Не дыша, она сделала первый шаг, но половица скрипнула. Селифон обернулся и схватил со стола книгу. — Прочти! Марина оперлась на него грудью и, че­ рез плечо, стала читать отчеркнутые строчки:,«Но если нравственен только брак по любви, то только такой, в котором лю­ бовь продолжает существовать. А длитель­ ность индивидуальной половой любви весь­ ма различна у разных индивидов, в осо­ бенности у мужчин, и полное прекраще­ ние чувства или его вытеснение новой страстной любовью делает развод благо­ деянием как для обеих сторон, так и для общества. Следует только избавить людей от необходимости барахтаться в ненуж­ ной грязи процесса о разводе»... Ласковые волосы жены щекотали ему лицо. Запах родной и близкий кружил голову. Хотелось, как ребенка, посадить ее к себе на колени. Левая рука Марины, лежавшая в его руке, во время чтения на­ чала дрожать. Она несколько раз зябко переступила с ноги на ногу. — Простудишься, — в самое ухо Ма­ рины тихонько сказал он и, повернувшись на стуле, взял ее на руки. Марина закрыла глаза. Усталое ее ли­ цо, оттененное ресницами, казалось еще бледнее, родинка над правым уголком верхней губы проступала отчетливей. Се­ лифон поднес жену к кровати и положил в постель. Похолодевшие ноги Марины он укрыл одеялом. — Спи! Я почитаю еще — завтра ведь тоже праздник. Завтра Марфа Даниловна просила показать ей все наше хозяйст­ во, — бёз видимой для Марины связи за­ говорил он об Обуховой. Марина лежала, не открывая глаз. Се­ лифон постоял с минуту и тихонько вер­ нулся к столу. Вскоре он снова увлекся чтением и перевертывал страницу за стра­ ницей. И фраза, сказанная Селифоном: «А я и совсем не люблю», и только что подчерк­ нутые им строчкм из Энгельса, над ко­ торыми так долго думал он, и все его по-