Сибирские огни, 1936, № 2

прыгал, зазвенел по кочковатой у стана земле. Следом за председателем, надвинув шлем на самые брови, тронул и бригадир, приказав бросившимся за ним любопыт­ ным остаться в стану. Над Пазушихинским хребтом выкатилась луна... Тронутое легким инеем, облитое мертвым цветом луны ночное поле выг­ лядело сказочно-неправдоподобным. Серебристая стерня бугрилась и при взгляде на нее, на скором ходу, казалось, плыла, беззвучно переплескиваясь из края в край, в чудесно изменявшихся берегах. На кочковатой луговине, у подножья леса, низко припадая к земле, ползли ку­ делеволосые туманы. И вместе с плывущей в небе луной плыли окутанные дымкой, призрачно легкие горные хребты. Взлет птички, крик филпна и даже ржание лошадей, оставшихся у полевого стана, казались особенными в этот тихий ночной час в зачарованных лунных полях. Погонщик направил лошадей к наме­ ченной днем клетке, на прошлогоднем ов- сище. У края полосы, как приказал ему у стана председатель, он остановил упря­ жку. Селифон снова обошел коней кругом, внимательно осмотрел супони у хомутов, ощупал ременные, отороченные сыромятью постромки. — Давай! — и ловким броском запу­ стил плуг в волглую землю. Мальчик крикнул, и кони, словно и не напрягаясь, пошли, а ременные постромки натянулись, как струны. Обочь борозды, у правой ноги Селифона, тотчас же воз­ ник и побежал бугристый, маслянисто- глянцевый пласт, непрерывный и ровный, как волна за быстро скользящею кормою лодки. Подрезанная и поднятая отвалом плуга стерня, на завивающемся пласту, на один только миг распрямлялась, точно охвачен­ ная полымем, и тотчас же, зачерневшая, опрокидывалась навзничь. — Оле-ле-ле-ле! — все веселей и звонче кричал погонщик на лошадей. У противоположного края полосы Се­ лифон быстрым движением наклонил слег­ ка лемех направо и потом с силой выки­ нул плуг на ползунок. Приставшая к от­ валу земля отлетела и высветленный от­ вал плуга под луной сверкнул голубым блеском. При движении лошадей по цели­ не лемех все время вспыхивал и играл, как воды горного ручья. На повороте в новую борозду постромки мягко зашлепали по ляжкам лошадей. За­ пуская плуг, Селифон невольно взглянул в сторону Ивана Лебедева и увидел, что н он, на своей клетке, тоже повернул и на­ чал новую борозду. ...Серебряную под луной стерню, частую россыпь звезд, крики полуночной птич­ ки — таинственного алдодика, волную­ щие стоны пролетной журавлиной стаи — бережно сохранил в своей душе Селифоя вместе с радостными мыслями о Марине, о широкой ясной жизни, открывшейся ему. Вее чаще и чаще покрикивал Адуев и на погонщиков и на лошадей. Все быст­ рей и быстрей шагал он по борозде, воз­ буждаясь, пьянея от необычного ночного труда, от крепкого, чуть сладковатого за­ паха поднятой земли. И всякий раз на завороте, тревожно взглядывая в сторону Ивана Лебедева, видел, как тот, одновременно с ним, вы­ брасывал плуг на своей клетке. Уже задымились бока лошадей, затекли ноги погонщиков, у плугарей выступивший на спине пот стал пробивать пиджаки, но пи председатель, ни бригадир не оста­ навливали упряжек в борозде. Первым преувеличенно громко остано­ вил упряжку бригадир. — Передохнем минуточку! — осипшим голосом крикнул он Селифону. И Селифон остановил лошадей. Отор­ вавшись от ручек плуга, он ощутил, как зыблется под ним земля, а звезды, вприп- ляс, кружатся на придвинувшемся небе. Во рту у него было сухо, подошвы пог горели. Селифон медленно подошел к пе­ редней паре, потрепал их по мягким, горячим храпкам. Потом снял с седла на землю погонщика, заковылявшего по па- хонине на затекших ногах. — Отдыхай, Остапик! — И через по­ ле, обивая искрящийся иней, Селифон пошел к Ивану Лебедеву. В эту ночь они вспахали не гектар, а два. Длинный день перед ночной пахотой он начал в такие же ранние часы, в какие и заканчивал его сейчас. До от’езда в поле успел побывать в правлении колхоза, просмотреть свежую почту, проверить и