Сибирские огни, 1936, № 2

Ирана Лебедева, Герасим Андреич собрал бригаду в столовой (чтоб не слышно было гармошки и песен) и начал свои рассказы про Москву, про заводы и самолеты, про зверей в зоопарке. — И вот, братцы, мои, стоит, значит, например слон, распросивкина - сивкина болинушка, гора-горой... Но в открытую кем-то дверь столовой ворвались далеко слышные на зорьке, под­ мывающие серебряные переливы баяна и Герасим Андреич по лицам девок и парней понял, что не устоять ему ни со слоном, ни с обезьянами против ивапкинского бая­ на. На другой день, в обеденный перерыв, пошептавшись с Селифоном и Вениамином Татуровым, Герасим Андреичи сел на ко­ ня и ускакал в сельсовет к телефону. О чем говорил делегат всесоюзного с’езда колхозников с секретарем райкома Быко­ вым — никто из лебедевцев не знал, но только ходил Герасим Петухов все эти дни веселый. ...Патефон для Петухова и киноперед­ вижку в колхоз «Горные орлы» прислал Быков на грузовом автомобиле с район­ ною агитбригадой. ★ Во время пахоты Адуев прикрепился к второй бригаде. Председатель знал, что работа всех на самой высокой скорости воз­ можна, когда сами руководители «тянутся в струнку». Вениамин Татуров, прикрепившийся к петуховцам, и опытный бригадир Герасим хАндреич были серьезными соперниками в соревновании. После возвращения Петухова со с’езда Селифон вскоре же заметил резко повысив­ шуюся дисциплину в петуховской бригаде, хотя к штрафам бригадир прибегал редко. — Ты что же это, Овдоким? — разнес он перед выездом в поле бригадного шор­ ника Евдокима Бусыгина за то, что он, отремонтировал для погонщика седло, не вынул из потника закатанную в шерсть «собачку»1. — А если бы конюх не досмотрел? В Москве, в заводском цеху за такой просту- жок гайку бы навинтили... Высокий, с покатыми плечами, шорник Звдоким, в грязном фартуке, понурившись, 1 Твердая колючка стоял перед бригадиром, опустив фиолето­ вые (от кожевенной краски) руки. Про­ пахший кожей и дегтем Евдоким тяжело переступал с ноги на ногу и смотрел на огромные свои бродни. — Как же это ты, Овдоким, против самого товарища Буденного пошел, а? Не тебе ли, вместе с конюхами, не однажды докладывал я, что сам Буденный об обще­ ственном копе обсказался?... Бусыгип взглянул на бригадира, хотел что-то сказать, но смолчал и только по­ скреб страшной фиолетовой рукой в спу­ танных светлых волосах. — Как ты думаешь, Овдоким, спасибо тебе за это скажет товарищ Буденный? Шорник решительно вскинул голову. — Штрахни, штрахни, ради бога! Но не тяни ты из меня жил! — тоненьким, бабьим голосом выкрикнул Евдокии и сно­ ва, не глядя на мужиков своей бригады, стал смотреть на исполинские бродни. — И оштрафую... Для первого раза на трудоденек оштрафую я тебя, Овдоким... За эдакое преступление в газету бы рай­ онную следовало... Но лишь только шорник услышал о раз­ мерах штрафа, — поспешно шагнул в тол­ пу и стал настойчиво пробираться к две­ ри, чтобы снова отправиться в пропахшую кожей шорную, к недоделанным клешням, хомутинам, седелкам... Для того, чтобы в первую же декаду вырваться вперед петуховцев и тем «под­ дать пару» первой бригаде, — Адуев пред­ ложил обсудить вопрос о пахоте при луне. — Пахать овсища по светлой стерне,— борозда заметней. И уж людей на это дело от погонщиков до плужников — первый сорт! И чтобы плуги не строить, как ги­ тары... Для пробы первый гектар Селифон с бригадиром решили вспахать сами. Упряж­ ки председателя и бригадира обступили с« всех сторон. Говорили почему-то вполголо­ са, короткими, отрывистыми фразами. Селифон ощупал плечи лошадей и вы­ простал из-под хомутин гривы. А чтобы не заступали кони на поворотах, постром­ ки привязал к швейкам ремешками. Положив руки на холодные поручи плуга, председатель не громко сказал: — Трогай! Зябко нахохлившийся в седле погон­ щик встрепенулся. Кони пошли спорым юагом. Опрокинутый на ползунок плуг за­