Сибирские огни, 1936, № 2

«Я вижу, ямщику верь только до по­ рога». «Ну... да по эфтому такое дело и вы­ ходит». «Хоть худенький-худой бог, ну, всеже делам-те правит». «Тонки да долги версты у нас». Короленко записывает много диалогов, рассказов. Отличаются они выразитель­ ностью и своеобразием языка. Королен­ ко часто не указывает, кому принадле­ жит тот или иной рассказ, или тот или иной диалог, но «по своеобразной речи говорившего легко можно определить, к какому социальному типу принадлежит рассказчик. Короленко задумал в Сибири несколь­ ко очерков и рассказов, которым он на­ меревался предпослать пролог: «Расска­ зы Сибирской сосны». О “своем замысле Короленко говорил в кружке политиче­ ских ссыльных в Томске. Пролбг — «Рассказы сибирской сосны» — писате­ лю не удалось закончить, но о Сибири он дал ряд замечательных очерков и рассказов. По сибирским записным книж­ кам можно проследить процесс создания многих из этих сибирских рассказов. Впечатления обратного пути из Якут­ ской области, зафиксированные в мно­ гочисленных записях, описаны Королен­ ко 16 лет спустя в рассказе «Государевы •ямщики». Фраза о «худеньком боге», о которой мы упоминали выше, вложена в этом рассказе в уста молодого ямщика Микеши. По поводу этого выражения Короленко, боясь, что цензура не про­ пустит упоминания о «худеньком боге», писал Михайловскому: «Есть у меня в главе «Микеша» одно местечко о «ху­ деньком боге». Было бы очень жаль, ес­ ли бы цензор по недоразумению выки­ нул. Очерк сильно побледнеет. Да и при­ чин для этого, думаю, нет. Ведь есть же ft прямые язычники. Почему же не быть человеку, который верит э худенького бога». Для второй главы рассказа «Государе, вы ямщики» Королеико использовал еле. дующий эпизод, записанный в дорожной книжке: «В одной из падей ямщик ука­ зал на пепелище. Несколько лет назад здесь была «заимка» поселенца Скупчин- ского (в рассказе он назван Остров­ ским)... Пан Скупчинский вспахал скло­ ны гор, нагородил изгородей и стал .сеять. Каковы были плоды этих усилен­ ных трудов — видно из того, что, про­ бившись несколько лет, пан Скупчинский зажег свою юрту, порубил изгороди и побросал их в огонь, а сам ушел на прииски. Теперь на его пепелище якут воткнул колья своей незатейливой юр- -ты, и его коровы щиплют траву на бро­ шенных пашнях поляка». Для рассказа «Государевы ямщики» писатель также использовал запись из своей книжки, озаглавленную «Станични­ ки», описание переезда через Лену в лодке и другие дорожные заметки и впе- ■чатления. В записных книжках мы находим мно­ го эпизодов, заметок, которые были ис­ пользованы писателем в работе над рас­ сказами и очерками: «Ат-даван», «Соко- линец», «Черкес», «Феодалы», «Мороз», «Убивец», «Содержащаяся», в «Истории моего современника» и др. Для отдель­ ных произведений автор об'единил фак­ ты и эпизоды, которые он наблюдал в разные времена, в разных местах, над разными людьми, но которые имеют одну идейно-художественную направлен­ ность. Так сделан, например, рассказ «Феодалы». . Короленко, разумеется, не следовал слепо за своим «натурным материалом». Этот материал он использовал творче­ ски, как художник, а не как этнограф. Сравните, например, приведенную выше запись рассказа ямщика о заимке посе- ленца-поляка со второй главой «Госуда­ ревых ямщиков», в которой этот рассказ нашел отражение. Это не механическое перенесение страниц записной книжки в художественное произведение, а творче­ ское использование их. Писатель пригоршнями черпал матери­ ал из записных книжек. Они дали ему много прекрасных тем. Но в рассказах и очерках, которые он создавал на мате­ риале записных книжек, Короленко не описывал, подобно таким бытописате- лям-народникам, как Левитин, грубую правду, как она есть, не становился на путь хроникерского бытописательства, а воссоздавал жизнь творчески, в преобра­ женном виде, сливая органически прав­ ду жизни с художественным вымыслом, давал правду жизни. На обратном пути из Якутской обла­ сти Короленко записал в своей книжке: «Впереди, у дороги, курится дымок. Под’езжаем. На куче наломанных сосно­ вых веток лежит человек. В головах — небольшая сумка. Глаза закрыты, — по­ за изнеможенного тяжелым путем чело­ века. Этот роздых среди снегов и струй, ки дыма в лесу, в 11-ти верстах от де­ ревни производит странное впечатление. — «Это что за человек? — спраши­ ваю я. — Он «увечный» — сообщает о нем ямщик, — а итти ему не менее 1000 верст». «Мы уже давно уехали, — пишет да­ лее Короленко, — но перед моими гла­ зами все еще мерещилась между ствола­ ми синяя струйка дыма и темная фигу­ ра обреченного на скорую гибель чело­ века... Так гибнет на морозе отсталая, обессилевшая птица, тоскливо следящая взором за свободным . полетом своих вольных товарищей». Несомненно, именно эта запись яви­ лась основой сюжета рассказа Королен­ ко «Мороз». Но в работе над рассказом «Мороз», как и над другими произведе­ ниями, для которых он использовал ма­ териалы записной книжки, писатель не следовал слепо за хроникальной и фак­ тической точностью тех явлений, фак­ тов, которые он наблюдал. И он ввел в рассказ много нового материала, новые эпизоды, свидетелями которых он был в