Сибирские огни, 1936, № 2

нависти и любви я призываю писателей Западной Сибири. , М. Кравков останавливается на пробле. ме композиции и сюжета. Формализм и натурализм нередко приводят к бессю­ жетности или к слабости сюжета даже у талантливых писателей. «Преступление и наказание» Достоевского можно легко рассказать, а попробуйте рассказать «День второй» Эренбурга — очень труд­ но, хотя материал актуальный и инте­ ресный. Эренбург разбил весь материал на кадры, причудливо смонтировал их, а сюжетного стержня не получилось. Сю ­ жету надо придавать большое значение еще и потому, что сама наша жизнь очень сюжегна. В порядке самокритики тов. Кравков соглашается с мнением не­ которых товарищей, что местами в его рассказах и повестях человек является лишь аксессуаром при развитии собы­ тий.. «Я забывал о действующих лицах или давал контур, схему и как бы го­ ворил читателю: доделывай сам». Дальше оратор защищает жанр больших полотен. Некоторые явления сибирской действи­ тельности так и просятся на большое полотно. Взять хотя бы такую тему, как Северный морской путь, или Кузбасс с его любопытнейшей историей и богатей­ шими перспективами. Само собою разу ­ меется, что толкование больших полотен требует громадного знания материала и обязано быть глубоко перспективным. К. Урманов вспоминает свою литера-, турную учебу («чему-нибудь и как-ни­ будь») и первые стихи, где (Казахский быт включался в изысканные рамки триолетов и рондо. Писатель долго блу­ ждал в поисках формы, позднее — б о ­ лел натурализмом. И то, и другое про­ исходило потому, что не было настоя­ щей учебы и мировоззрения. Только в последнее время начал осознавать свой творческий путь и находить подходящие слова для того или иного изображения. Дальнейшую часть речи т. Урманов по­ свящает полемике с П. Гинцелем и упре­ кает Гинцеля в ошибках, в недостаточ­ ной самостоятельности, приводящей ино­ гда чуть ли не к заимствованиям, — сцена встречи с тетеревами у Пришвина и Гинцеля во многом совпадает. Это совпадение вошло в книжку «Меченый» и свидетельствует о том, что редакторам необходимо основательно знать литера­ туру и внимательно относиться к своим обязанностям. В. Чугунов. Есть формализм еще о с о ­ бого рода, он тяготеет над многими пи­ сателями: это готовность написать без раздумья на какую угодно тему, когда у автора в любой момент как бы готова форма для любого содержания. Или еще —- требование уложиться в точно определенные рамки, — например, нам недавно Никандр Алексеев предложил написать оборонные гтихи с обячч-->чь- ным условием: не длиннее 30 строк. Ино­ гда же мы пишем совсем не о том, о, чем надо писать. К характеристике xipo- шина: когда озд приехал в Сталинск, он сказал, что напишет о заводе хорошую вещь. Он говорил это искренно; а по­ глядев дутье, окрестил домну чортовой печкой. О заводе так ничего и не на­ писал, очевидно, не сумел его воспри­ нять и почувствовать. III Третий вечер дискуссии открылся вы­ ступлением тов. Пузырева. Он критико­ вал книгу Ник. Кудрявцева «Трубокла­ ды», затем вскрывал ошибки своего ра с ­ сказа «На рассвете», напечатанного в «Сибирских огнях» в 1932 г., и попутно сознался, что ему очень туго дается русский язык (реплика с мест: «Надо учиться!»). Ф. Бубеннов. Разбирает стихи Н. Изон- ги о колхозной деревне: в них нет дей­ ствительной картины деревни, Изонги не знает сегодняшнего культурного уровня колхозов, она считает, что и доярка, и пастух еще безграмотны и считают выс­ шим наслаждением пить брагу. Упро­ щенчески показывая колхозное веселье, Изонги впадает в слащавость и карика­ турность. Крайне досадны срывы у Му­ хачева в поэме «Карло Тэтэнгоди»: сравнение гранат с яблоками, вялая речь эсера (Ленин называл эсеров истерич­ ными и вялая речь для них не харак­ терна). В. Мрачковский. Борьба с недостатка­ ми всегда усиливает достижения. Честная большевистская критика учит многому. В частности, развернувшаяся в Москве дискуссия — хорошая школа. К сожале­ нию, наша дискуссия является школой второго значения. Всем нам надо с о ­ здать теплую товарищескую обстановку для роста, для учебы. Нам этого нехва- тает. Слова тов. Ставскаго о том, что «у нас еще столько недружественного отношения, злорадства по поводу не­ удач, столько необ’ективного подхода»,— сказаны будто именно про нас. В вы­ ступлениях некоторых товарищей здесь проскальзывали мелкие обиды. Это лиш­ ний раз подчеркивает справедливость слое тов. Ставского. Художественная литература о Кузбассе еще во многом слаба, кое в чем просто иеверна. Например, в книге «Жемчужина Кузбасса», в очерке М. Никитина воз­ раст Прокопьевского рудника опреде­ ляется в одном месте книги в 5 лет, в другом 8 и в третьем 12. Шахта имени Сталина в Прокопьевске стоит 30 мил­ лионов рублей, а в книге — 130. Лам­ почка «Вольфа» у этого автора прикре­ пляется над козырьком фуражки, а от нее идут провода к аккумулятору (?). Героиня у него «глянет на вас карими недоверчивыми крестьянскими глазами». Какие это крестьянские глаза? О чем это говорит? (Тов. Вегман: О невеже­ стве). Вульгарный натурализм есть и в кни­ ге А. Ершова «Одна из двух», где р а ­ ботница текстилькомбината называется «Нюшкой» и на одной странице восемь раз говорит «че» или «на чорта мне за ­