Сибирские огни, 1936, № 2

свидетельствуют о небрежности наших поэтов, об отсутствии вдумчивости и самопроверки. Нельзя ни на минуту за ­ бывать, что мы, как художники слова, претендуем на художественное воспита­ ние масс, поднимаем и должны подни­ мать их культурный уровень. А для то­ го, чтобы это делать успешно, нам не­ обходимо считаться с требованиями и запросами трудящихся, итти навстречу их стремлениям, глубже вдумываться в нашу великолепную действительность. Если эстетика художника противоречит массам, — он неизбежно отрывается от них и творчески гибнет. Есть старинное изречение: «Словеса книжные есть ре­ ки, но не реки наполняют океан, а океан наполняет реки»... После вступительного доклада первое слово было предоставлено поэту Ни- кандру Алексееву. — Дискуссия о формализме и натура­ лизме развернулась по всему фронту искусства, — сказал Н. Алексеев, — ее ведут артисты, архитекторы, композито­ ры, художники, писатели. Статьи по этим вопросам в «Правде», высказыва­ ние товарища Сталина о Маяковском, прения и доклады на минском пленуме писателей, — все это необходимо как-то связать и осмыслить. Требования, пред’- являемые ныне к искуссству и литерату­ ре, не свалились с неба, их пред’являет нам наша советская страна, которая в культурном отношении бьистро растет. Советское искусство, советская художе­ ственная литература —1самые передовые в мире. Но от нашей прекрасной дей­ ствительности мы все-таки отстаем, герои наших произведений бледнее героев дей­ ствительности, а много мы еще совсем не показали. Мы, например, не создали больших и глубоких произведений о Красной армии, не создали таких поэм и романов, которые были бы ее достойны. Что же нам мешает? Почему мы отста­ ем? Прежде всего, мы мало знаем жизнь, недостаточно активно участвуем в с о ­ циалистическом строительстве, наблюда­ ем его поверхностно. Соблазняемся п о ­ рою тематикой, не имеющей прямого от­ ношения к актуальным задачам наших дней, и увлекаемся формой за счет с о ­ держания. Указав на связь формализма с упа­ дочным течением предреволюционного декадентства, Н. Алексеев переходит к самокритике. «Боязнь потерять эстетику заставляла меня уходить от действи­ тельности; пять-шесть лет тому назад, в годы развернутого социалистического наступления, я писал стихи о птицах, об охоте, любовался оперением косачей. (Мне говорить об этом вдвойне тяжело, так как я коммунист и должен был итти в первых рядах боевой советской по­ эзии. Наши поэты Мухачев, Ерошин, Не­ помнящих, Изонги тоже далеко не все­ гда стояли на высоте своих задач. Как, например, подан образ Ленина в поэме Мухачева «Ссыльные люди»? («Обижен­ ным, сирым советы давал»). Как при­ сяжного поверенного, стряпчего, даю­ щего советы. Разве так надо рисовать Ленина? Ленин не советы давал «оби­ женным и сирым», а организовал и вел пролетариат на путь пролетарской рево­ люции. Возьмем творчество Ерошина. Его «Песни Алтая» далеки от ойротской дей­ ствительности, он находится в плену у образов средневековья и механически переносит в советскую поэзию древне­ восточные, персидские и иные мотивы. Нет в его творчестве ненависти к ста­ рому, ненависти к фашизму, его книжки не имеют определенного политического лица. Это плохо, это крупнейший недо­ статок. Но есть у нас и другая беда. Борьбу с формализмом некоторые пони­ мают как пренебрежение к форме, к технике стиха. Советская поэзия обязана критически использовать технику миро­ вой поэзии и итти дальше и, подни­ маясь на новые высоты, давать новое содержание в соответствующей новой форме. Г. Вяткин. В начале дискуссии необ­ ходимо уточнить самые понятия, каки­ ми мы здесь оперируем: понятия ф о р ­ мализма и натурализма. Оба они имеют, несомненно, один общий корень — без­ ответственное отношение к художе­ ственной литературе, как огромному вос­ питательному фактору. Формализм и на­ турализм — это своего рода право-ле­ вацкий блок, где левую сторону занима­ ют формалисты, а правую натуралисты. И борьбу с ними надо вести одновремен­ но направо и налево. Может возникнуть вопрос: а где же больше опасность? Что хуже? По-моему, опасность одинако­ вая, — «оба хуже». Но легче справиться с формализмом, потому что он 'весь на виду, он сам о себе кричит. Натура­ лизм — это прежде всего серятина, он имеет защитный цвет и 80-летний воз­ раст. Манифестом натурализма явилась известная теория «Экспериментального романа», выдвинутая Эмилем Золя. У этой теории было три основных тезиса: 1) протокольная запись жизни, фактоло­ гия, 2) об ’ективизм, бесстрастность, 3) отрицание героев, какой-то антиге­ роизм, нивеллирующий всех под одну мерку. Эти тезисы абсолютно противоре­ чат нашей революционной современно­ сти и поэтому натурализма в чистом ви­ де у нас не существует. Но целый ряд его слагаемых существуют: фактология, о б ’ективизм, уклоны в сторону биологии и патологии. Как обстоит дело с формализмом и натурализмом в сибирской литературе? Формализмом она заражена в незначи­ тельной степени, но натурализм есть. Я лично по отношению к формализму всегда был настроен отрицательно, но натурализмом болел. На первом с’езде сибирских писателей в 1925 г. я высту­ пал с требованием о б ’ективизма, а ведь он составляет существенную черту нату­ рализма. Теперь, через 10 лет, это тре­