Сибирские огни, 1936, № 1

Абакумыч! — еще издали ликую­ щим возгласом встретила его Ма­ трена. У Селифона оборвалось сердце, и он остановился у порога. Адуев ждал, что вот сейчас Оого- нышиха подойдет к нему и ска­ жет... а он схватит Матрену и под­ кинет к самому потолку. В голове Селифона одна горячей другой стремительно проносились мысли: «Вон, значит, «она» зачем ночевать к «ей уходила!..» — Аксаихе телочку... — Матрена совсем было замахнулась сказать «бог дал», но вовремя поправи­ лась — ... телочкой растелилась. Вылитая мать! И платочек белый на головке, и вихорчик на лбу, и как у матери шишечка на хвости­ ке. Одним словом, будущая! рекор­ дистка. Селифон тяжело вздохнул. — Ну, а теперь— здравствуй! — Матрена шагнула навстречу Адуе­ ву и остановилась. — &х, да ты какой красивый седни, председа­ тель! — Погонышиха юглядела Се­ лифона с ног до головы и крепко, по-мужски, встряхнула его руку. — А я тут с бабами насчет ла­ боратории при ферме толковала.— И Матрена Дмитриевна окинула доярок смеющимся взглядом. Селифон невольно вскинул глаза на Авдотью Терентьевну — жену Ериферия Свищева. Она стояла пунцовая. — Ну, бабочки, заканчивайте и начинайте топить печи. И чтоб бы- ло тепла у нас не ниже пятнад­ цати градусов. — Матрена повер­ нула голову и посмотрела на стен­ ку. На свеже выбеленной стене Се­ лифон увидел новенький градусник. — Я, Селифон Абакумыч, пере­ тряску на ферме затеяла. Ну, поду­ май, какое это дело: запасный те­ лятник рядом с родильней ползи­ мы пустовал, а общий и далеко, и теснота в нем, и покуда туда те­ ленка в мороз тащить, застудить — дважды-два. И вот решила я для новорожденных устроить здесь про-фи-лак-торий, — с трудом выговорила последнее слово Ма­ трена и улыбнулась. Адуев оглядел помещение про­ филактория. От побеленных стен, от только-что вымытых полов остро пахло известью и креоли­ ном. От свеже настланной соломы по кабинам тянуло духмяной го­ речью полынки. — Да что же это я, не сдуре|ла ли? — Матрена всплеснула рука­ ми. — У нас, можно сказать, та­ кая радость — рекордистка отели­ лась, а я тебе тары-бары, приеха­ ли татары. Пойдем, покажу. — И Матрена быстро пошла впереди Адуева. Длинный рубленый телятник, так же как и профилакторий, был на­ ново выбелен. И в нем, точно в детских яслях, в белоснежных бе­ леных кабинках, на свежей под­ стилке, помещалось до полусотни телят от однодневного до трехме­ сячного возраста. У порога Матрена заставила Се­ лифона обтереть и руки, и подош­ вы унтов креолином и только тог­ да подпустила его к кабинкам. — Ты это когда же и здесь ус­ пела перетряаку-то свою прове­ сти? — удивился Адуев, оглядывая и кабинки, и телят, и такой же гра­ дусник на стенке. — Ну, отсюда-то мы еще вчера грязь возом вывезли, — стараясь скрыть радостную улыбку от по­ хвалы председателя, ответила Мат­ рена. Еще с порога Селифон заметил дощечки, прибитые к каждой ка­ бинке... Адуев подошел к первому ряду и прочел написанные на до­ щечке химическим карандашом имена телят: «Арел», «Анка», «Агонь». Под именем каждого стояла дата рождения теленка. — Весь приплод 33 года мы ре­ шили называть на букву «А», — пояснила Матрена свое нововведе­ ние и затаила дыхание, ожидая новой похвалы Адуева. Но Сели­ фон взглянул на Матрену и гром­ ко засмеялся. — Что ты заржал? — обиделась Погонышиха. — Так и на показательной фер­ ме в районе, — начала было об’- яснять она. — «Арел», «Агонь». На букву