Сибирские огни, 1936, № 1

грузовик, сверкая фарами, прошу­ мел по улице и вскоре остановил­ ся у совхозного гаража. Протяж­ ные его гудки перед широкими дверями напоминали Селифону мы­ чание запоздавшего быка. Прошли мимо закончившие работу два кол­ хозных счетовода, а Марины все не было. Ноги Селифона, обутые в тонкие хромовые сапоги, начали мерзнуть. Адуев снял черную мерлушковую шапку, бросил ее «а снег и всунул носки сапог в нагретую меховую подкладку. Ему припомнились ве­ чера. когда он. удерживая Марину, всовывал зазябшие ее руки в ши­ рокие теплые рукава бараньего своего тулупа, а ноги в шапку. Вспомнилась сказанная им Марине фраза: «Ночами да утренниками и апрель у барана рога сшибает». «Почему апрель? Почему рога сшибает? — допытывалась она. Все вспомнил Селифон в часы то­ мительного ожидания. И голубую, как весеннее небо, кофту Марины, в которой он впервые увидел ее, и губы, пахнущие цветущим шал^ феем. Запах — этот чудеснейший со­ юзник памяти — воскресил встречу на лесной поляне. Марина стояла потупившись и, сама не замечая того, откусывала кудрявые стебель­ ки шалфея. Откусывала и бросала, откусывала и бросала. И почему-то воскресшие встречи с ней, все дру­ гие поцелуи ее сохранили запах поцелуя на лесной поляне. Обнявшись с дочкой директора совхоза льняноволосой Эмилией, прошел из клуба бригадир Иван Лебедев. Девушку бригадир вел, накрыв полою кавалерийской сво­ ей шинели. На левом плече Лебе­ дева небрежно отброшенная висе­ ла гармошка. Пышная шапка волос Эмилии, попав в полосу лунного света, за­ искрилась серебром. «Вот тебе и Ванька Морда­ тый... — Селифон долго смотрел им вслед. Девушка закидывала се­ ребряную голову к звездам и чему- то смеялась, а бригадир наклонял­ ся к ней, и тотчас же смех ее вне­ запно обрывался. — Счастливые! Как любятся! — вздохнул Селифон. По деревне дружно запели пе­ тухи. Усталой походкой прошел домой Станислав Матвеич. Сели­ фон хотел пойти навстречу Мари­ не, но тотчас же перерешил: он по­ боялся разойтись с ней. Вернуться домой она могла и с другой сто­ роны переулка. Селифон стал счи­ тать до ста, окончательно решчв после этого пойти домой. Послед­ ний десяток считал все медленнее и медленнее. Потом увеличил счет до тысячи, до двух тысяч... Пропели вторые петухи. — Пойду к Матрене. Все раз­ но! — вслух сказал он. Адуев на­ дел шапку и крупными прыжками выскочил на дорогу. Улица была пустынна. Он быстро прошел на другой конец деревни. И еще из­ далека заметил, что в окнах избы Матрены темно. — Легли спать... Только сейчас Адуев понял, что Марина боится встречи и прячется от него. Он медленно пошел домой. Дома дверь была раскрыта настежь. В избе1 темно и холодно. Селифон нашел спички в печурке и зажег лампу. Дом был пуст. Над растер­ занной кроватью висела охотни­ чья винтовка. На полу валялись разбросанные вещи Селифона. Со­ рванный со стены потрет Ленина держался на одном гвоздике. Сели­ фон поправил его. На том месте, где стояли большие кованые сун­ дуки Фроськи, скопились пыль и мусор. Селифон взял веник и стал мести пол, но не домел — бросил. Он был совершенно разбит ожида­ нием. Потушил лампу и, не разде^- ваясь, лег на кровать. В ушах его звенели удаляющиеся шаги жен­ щин. Ярко встало ее лицо, синие-синие глаза, родинка величиной с прося­ ное зерно над левым уголком верх­ ней губы. — Как я любил целовать эту ро­ динку! — Селифон сел на кровать. И снова из темной тишины ком­