Сибирские огни, 1936, № 1

— Первый раз, пожалуй, во-вре- мя обедаем. А то все только к но­ чи домой отыщется — обед на два ряда перепреет.... ★ Марфа Даниловна, воспользовав­ шись прибывшими лошадьми с третьей, самой отдаленной фер­ мы, решила побывать там. По слу­ чайно оброненной фразе кучера с третьей фермы она узнала, что у них неблагополучно с телятами. Дорогой Обухова думала о Ка­ ширине. — Знаешь, — обратилась она к Марине,— мне только после встре­ чи с зоотехником Кашириным по- настоящему раскрылся смысл фра­ зы, сказанной одним американ­ ским профессором об истинно об­ разованном человеке: «Все знать о чем-нибудь и что-нибудь обо всем»... Мне кажется, что о рога­ том скоте Каширин знает все. Я посмотрела на его библиотеку — она завалена литературой о ското­ водстве не только на русском, но и на немецком, и на английском языках. Марина молчала. Кучер в разговоре с Марфой ска. зал, что он ездил в Черновушку, отвозил породистого бычка «Гор­ ным орлам» и вручил его лично председателю колхоза Селифону Адуеву. — — А я-то думала, приеду и сра­ зу же — вредители, разгильдяи, а тут вон какой и директор, по рас­ сказам, и аппарат! — вслух рас­ суждала Марфа Обухова, не обра­ щая внимания на нахохлившуюся подругу. На слова Марфы повернулся с козел кучер с широким, словно вдавленным лицом, с огромным темновишневым и ноздреватым, как губка, носом. — Из-за дальности и чертолом- ных гор этих управляющий наш Андрей Григорьевич впал в тоску, ну, и иной раз... — кучер вырази­ тельно щелкнул себя пальцем по шее и громко прищелкнул язы­ ком. — Да и нельзя без этого, — убежденно сказал он. — Глушь, тайга, дикой камень — хоть кого за сердце схватит... И я, и Андрей Григорьевич, люди мы степные — просторность глазу любим... Всю жизнь в славгородском уезде про­ жили. Какие ковыли у нас, граж­ данки!.. И заметьте — травы наши сытные, как овес. Возьмем хотя бы желтенькую травку «треску- нок»... Такого сена брось коням по пластику, с’едят и всю-то, всю-то дороженьку лошади на музыке иг­ рают— веселят тебя... Здешние же травостои хоть и густы, и в рост человека, а пресны — силы в них такой нет, соли скотина требует... Все не нравилось кучеру в здеш­ них местах... Он злобно ткнул кну­ товищем в сторону величественных утесов, унизанных стрельчатыми пихтами, и оказал: — В небо дыра, будь она триж­ ды проклята! Смотреть страшно. Тайги ввек не выжечь, не выру­ бить, обступила она тебя со всех сторон, никакой выходности. Кло­ пом себя в эдакой горной щели степной человек чувствует. Будь бы у меня деньжонки на излиш­ ках — и я бы запил... Позже, когда Марфа Обухова проработала в совхозе весну, ког­ да с горбатых хребтов сползла в ручьи и речки грязно-желтая ов­ чина снегов, когда жарко запыла­ ли по увалам крупные альпийские маки, гигантские незабудки и ме­ дово-пахучий желтяк,— более кра­ сивого места, чем третья ферма, не могла себе представить она. Речка Сорвенок падает в горное озеро с вершины «Медвежьего лед­ ника». Рожденный у подножья сне­ гов хрустально-голубой Сорвенок дерзко бросается в долину с высо­ кого отвесного утеса. И, разбива­ ясь, летит радужной пылью. С про|- тивоположного Оррвенку седла в солнечный день кажется, что свер­ кающая бриллиантовая струна, мо­ гуче натянутая от земли до неба, заливает долину неумолчным гро­ хотом и гудом. У подножья лесистых гор широ­ кой подковой расплеснулось Тай' менье озеро. Нет счета его оттен­