Сибирские огни, 1936, № 1

ную душевность от любимого де­ ла получает, как бы ни была рабо­ та его трудна. Мне кажется, что социализм тем и хорош, что в каждом человеке он должен пробудить самолучшие его силы, чтоб мог этот человек жить и работать на полный раз­ мер. Без этого же нелюбимый, хо­ тя даже выгодный труд, в глазах несознательных колхозников под­ невольной кабалой 'показаться мо­ жет...» В дверь к Селифону постучали. Адуев не отозвался. Он только ни­ же нагнулся к столу. «А теперь еще о любви к кол­ хозному делу. Мне кажется, что при разумном подходе любовь мо­ жно привить колхознику...» В дверь еще настойчивее посту­ чали. — Это я, Селифон Абакумыч, открой-ка. Голос Станислава Матвеевича сорвал Адуева со стула. Трясущимися руками он открыл дверь с крючка. По сияющему ли­ цу старика понял: «Приехала!» — А у меня радость, Селифон Абакумыч... Селифон быстро повернулся к столу и стал собирать исписанные листки бумаги, но они рассыпа­ лись, вываливаясь из рук. Сели­ фон снова и снова собирал и ро­ нял их. — ...Дочушка вчера перед вече­ ром приехала... Адуев, наконец, сложил листки и повернулся к Станиславу Матвеи­ чу. — А у нас на ферме несчастье. Игнажа корову запорол... ■к Утром к Фроське явилась рас­ красневшаяся от быстрой ходьбьг Виринея. Еще в дверях захлебыва­ ющимся от волнения голосом за­ шептала: — С большой новостью к тебе, дева. Краля его... — Виринея по­ косила глазами на горницу — ... приехала! — совсем шопотом до­ кончила она. Фроська опустилась на лавку. Мирониха прошла к дверям гор­ ницы, открыла их, убедилась, что Селифона нет дома, и только тог­ да подсела к поповне. — Недобитчиха “Самолично рас­ сказала мне. Марина в городском фасонистом пальте, волосы по уши обстрижены, одета с иголоч­ ки — картина!.. А у второй на грудях ооден, будто бы за войну даден. И, сказывают, большой шишкой назначена в совхоз. Ска­ зывают, вровень с самим Ганзой... В утро это мылась, одевалась, чистила ногти Марфа Даниловна тщательнее обычного. Так в дет­ стве собиралась она перед выпуск­ ным экзаменом в школу. Марина проснулась и удивленно осмотрелась. И верстак отца, с детства знакомый ей, и длинная вереница разномастных стамесок, заткнутых в подрамник, и сам отец, натягивавший на ноги под­ шитые кожей серые валенки, — сразу же напомнили ей все. Она быстро поднялась и сбросила с плеч пальто. — Ночью голова разболелась. Походила по улице, пришла, да так и уснула не раздеваясь, — вскользь сказала Марина отцу и, смутившись, посмотрела на Марфу. Потом начала помогать Обухо­ вой. Вместе они разожгли угли в утюге, вместе отглаживали смя­ тый в. чемодане костюм. Черная шерстяная юбка и су­ конная защитного цвета гимна­ стерка охватили и крепкую высо­ кую грудь, ;и плечи Обушихи. — Орден не нацепишь на кисей­ ную кофточку — чорт знает что получится. Обухова много говорила, тороп­ ливо двигалась. А за чаем внезап­ но присмирела и созналась Мари­ не: — Если бы можно было, неде­ лю не показывалась бы в дирек­ цию. Вместо мебели сидеть там, хлопать глазами, делать умное ли­ цо... | :