Сибирские огни, 1936, № 1

вы, закрывая глаза, крутили рога­ ми, но, отогнанные с одной сторо­ ны, они осаждали воза с другой, жадно ухватывая большие клочья. Не выпуская сена изо рта, мета­ лись с ним по двору, роняли. Зад­ ние, высовывая длинные, бледные языки, стараясь захватить сено, мяли стельных коров. На крик извозчиков из контор­ ки фермы с кнутом в руках при­ бежал Кузьма Малафеев и дежур­ ная доярка. Из-под кнута заведы- вающего с коров посыпалась шерсть. — Куда?! Ку-у-да, сдох-нуть бы вам!.. — Яростный крик Кузьмы еще больше распалил братьев. Иг­ натка с перекошенным от злости лицом несколько раз пытался уда­ рить комолую бусенькую коровен­ ку, но она прыгала козлом, увер­ тывалась от ударов, и вилы толь­ ко слегка задевали ее по ребри­ стым бокам. — Заапоррю! — не своим го­ лосом выкрикнул Игнатка и взмах­ нул вилами, когда Селифон под­ бежал уже к последнему пряслу денника. — Что вы делаете?! — через из­ городь закричал Адуев во весь го­ лос. Но происшедшее в тот же мо­ мент приковало ноги е т к земле. Игнатка с оилой метнул вилы в бусенькую коровенку... Острые, за­ лощенные рожки наполовину во­ шли в правый бок животного. Оглушенная бусенка упала на ко­ лени, потом стремительно вскочи­ ла и, ослепнув от боли, неистово крутя головой, со всех ног броси­ лась бежать. Торчащие в боку ее вилы покачивались из стороны в сторону. Кровь широкой лентой опоясала дымчато-бусый бок ко­ ровенки. Посредине двора, на вко­ панных в землю козлах лежала длинная листвяжная колода. В нее Матрена Погонышиха каждое ут­ ро раскладывала глыбы соли. Со всего размаху корова ударилась о колоду грудью и со стоном, от ко­ торого у Селифона пробежал мо­ роз по коже, рухнула на землю. Адуев перепрыгнул через прясло в денник. — Загоняйте! Во дворы заго­ няйте! — размахивая руками, за­ кричал он. Селифон, Кузьма Малафеев, при­ бежавшие из телятника доярки с трудом оттеснили почуявших кровь, угрожающе бузующих ко­ ров к открытым воротам денника, с трудом загнали их. Адуев подошел к хрипевшей, взбрыкивающей ногами бусенке, вырвал вилы из бока., повернулся и пошел с ними на Игнатку Гара­ нина. Вид Адуева, со стиснутыми зу­ бами, с почерневшими дрожащими губами, был так страшен, что Иг­ натка попятился от него к забо- РУ-. — Этими... вилами... — трудно проговорил Селифон. Сжимавшие черешок пальцы его были белы. Адуев ударил вилами в мерзлую землю. Вилы перелетели в рож­ ках. — Прирежь корову, пока не поздно, — приказал он Кузьме хриплым, задушенным голосом. ★ Селифон не пошел в деревню, а проваливаясь по колено в снегу, поднялся в глухой, еще мертвый, распадок. В голых ветвях берез уже по-весеннему азартно пописки­ вали синицы, но писк их, казалось, еще ярче оттенял тишину леса. Селифон лег на снег. Потреб­ ность остаться только с самим со­ бой, обдумать, уяснить большое и важное, без чего нельзя спокойно жить и работать, все чаще и чаще ощущал он за последнее время. Раньше все казалось ясным и понятным без дум. И даже любовь к Марине, с первых же дней захва­ тившая его всего, когда-то застав­ ляла Селифона только яростнее бить молотком по наковальне, не­ устанно ходить мимо ее окон, искать встреч с ней на полянке и замирать в сладостном напряжении при звуках ее голоса. Охота, жадный бег за зверем

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2