Сибирские огни, 1936, № 1

тинки про скотные дворы, про по­ родистых быков, про болыпевы- мих коров рассматриваю, а ни бе, ни ме, хоть в стенку головой. И ну-ка я, бабы, реветь. И вспомнил­ ся мне тогда покойничек наш Дмитрий Седов, жестоко пожелав­ ший для себя ученья и успешно получивший его. Схватила я свою школьницу-доченьку за шейк^, смотрю в ее глаза., плачу и гово­ рю: Нюра! Учи грамоте мать свою дуру. А сама по идиотности ду­ маю, а вдруг кто-нибудь да узна­ ет — стыдобушка! И поклялись мы с ней делать это в великой тайности. И вот темными ночами у Нюрки моей голова с плеч ка­ тится, а мне только давай, давай. От первого сложенного слова сперло у мен» дух в грудях и це­ лый день обезженные те буквы я про себя твердила. А вечером прибежала как девчонка домой, ищу это слово повсюду—в книж­ ке, а как найду — смеюсь от ра­ дости, и в удивленьи по ляжкам са|ма себя хлопаю. Пять месяцев из ночи в ночь бились мы с Нюркой, и как толь­ ко начала1я брести в ученьи, уси­ дела я ту книжку об животновод­ стве всю, до самой до последней строки. И вот пишу поэтому очень сурьезно: товарищи колхозники, справедливо оказал Ленин ( эти слова я в нюркином букваре вы­ читала): «В стране безграмотной социализма не построишь». Действительно, без настоящей книжной культурности ничего у нас на ферме не выйдет. И ниче­ го, и ничего! А вот почему, — слушайте. Как нет у нас мыла для доярок, вазе­ лину для коровьих титек, измери­ тельного градусника, который вставляется коровам под хвост во время ихней болезни. А лечим мы их по-старинке. Вздует у ко­ ровы живот, а мы каленые сково­ родки ей на брюхо кладем, а ко­ жа у ней шипит. И все это нам сходит, потому что скотина без’- языкая, — не скажет. А сами мы и ухом не шевелим. И вот как хо­ чу я знать все болезни коровы и Сиб. огни № 1. 1936 г. 4. как их лечить, но главное еще че­ рез то, что дошли мы с Нюркой до проклятых дробей, в которых она сама еще ничего не понимает. А я без них не могу. Скажем, на­ доила Наталья Сорокина сегодня 81 и три четверти литра, а завтра 82-и одну пятую литра, а сколько в два дня— я, хоть ты меня убей, не могу сложить. И как я, мужич­ ки и бабочки, убедилась, что при­ шло, пришло и пришло время и бабе за дробя браться, то я заяв­ ляю: без культурности дальше не­ мыслимо. И убедительнейше про­ шу: отпустите меня, мужички, на старости лет ца животноводные трехмесячные курсы, которые, по слухам, устраивает живоб’едине- ние. Чтобы действительно я смог­ ла поднять дело на благо всего колхоза и всей страны. И отпустите меня еще и через то, что великую любовь я чувст­ вую к скоту и даже дух мне скот­ ский во дворе ндравится и поэто­ му я убежденная, что курсы одо­ лею. А не отпустите добром — си­ лом уйду, так и знайте! К сему собственноручно подпи- суюсь. Член В. К. Г1. Б. Матрена Погонышева». Селифон положил письмо на стол. В тишине скрипнула дверь. Возвышавшийся над самыми вы­ сокими мужиками Селифон увидел у порога бледное лицо Матрены. Заметили Погонышиху м чернуша- не и почтительно расступились. Матрена прошла к столу прези­ диума. Толстые щеки ее нервно подрагивали, но голову она несла гордо. Смотрела она только на председателя. Селифон вышагнул из-за стола. Сильно ударился коленом о ска­ мейку, но не почувствовал боли, подошел вплотную к Матрене, об­ нял ее и крепко поцеловал в гу­ бы. — Спасибо! — выдохнул он. На все еще бледном лице Пого- нышихи вспыхнула улыбка. Из глаз ее хлынули слезы, и она ни­ сколько не стыдилась их.