Сибирские огни, 1936, № 1
силой. Всех коней разбили на груп пы— «средних» и «слабых». «Сред них» разделили между двумя бри гадами, под ответственность не только бригадиров: в первой— Се- лифона Адуева, во второй — де- мобилизованного красноармейца Ивана Лебедева,—но и внутри бри гад каждого коня прикрепили к хозяйственному колхознику. К сла бым, почти безнадежным лошадям главным конюхом единогласно из брали Рахимжана и выделили ему двух помощников-комсомольцев — Ваньшу Прокудкина и Трефильку Петушонка. Весь кормовой овес и рожь решили перемолоть для сеч ки. ★ В Черновушку Вениамин Татуров вернулся только в марте. Райком задержал его в Светлом Ключе в помощь организующемуся «а тер ритории этого сельсовета большо му мараловодческому 'совхозу. В первый же день Вениамин, вместе с Герасимом Андреичем, осмотрели все хозяйство колхоза. Дольше все го задержались на конюшне у «слабых» лошадей, .где ветеринар ный врач, приглашенный из совхо за, Рахимжан и комсомольцы ра ботали с утра до вечера. —• Поправим до пахоты тягло, как думаешь, председатель? — Трудненько, товарищ Тату ров. Коня выбьешь в неделю, а по правлять год... ★ Визгливый лязг пил, веселый пе рестук топоров, частые выхлопы дизеля не прекратились и весной. Совхоз строился серьезно, прочно. Общественная столовая, баня, дом для дирекции, гаражи, склады, большой маслодельный завод—вы веденные под крышу, резко выде лялись золотисто-желтыми срубами на темном фоне давней расколь ничьей стройки. Взрывы динамита на тракту дав но уже не слышны в деревне: чер- нушанюкая партия 'продвинулась далеко, Навстречу чернушанцам шли светлоключанцы. Дирекция совхоза спешила с дорогой. Из да леких деревень вербовщики приво дили новые партии рабочих. Сред ства, отпущенные на тракт по гос бюджету, были значительно по полнены самообложением местного населения, а денег все-таки нехва- тало. Дирекция добилась в крае до полнительных аосигнований. В лесную деревню со всей стра ны повалились кипы газет, журна лов, писем. В раскольничьи дома и избы старой, допетровской Руси люди города принесли торопливую речь, свои привычки в жизни, ма неру работать и днем и ночью. Ни когда еще до этого Черновушка не жила так напряженно, как в этот год. На одно из заседаний правления «Горных орлов» пришел директор совхоза — грузный, темнолицый латыш Анций Эдуардович Ганза. Правленцы обсуждали вопрос о первом выезде в поле. — Вот что, председатель, — ска зал Ганза, когда Герасим Андреич дал ему слово для «маленький вне очередной заявленья». — Совхозу в нынешнюю зим надо сена на 5000 голов. Дело государственное. Думал я — МТС здесь нет, МТС далеко. Совхоз близко. В совхозе есть трактора. В колхозе есть ра бочий рук. Какой посевной план в колхозе? — неожиданно и прямо спросил он Герасима Петухова. Председатель с первых же слов Гапзы понял, о чем он будет вести речь, и ждал этого вопроса, зара нее решив накинуть к плану полсот ни гектаров. — Триста га наш .план, — не дрогнув, сказал Петухов, и у него захолодало сердце. — Кончай свою мышиную воз ню, совхоз спашет тебе четыреста. Совхоз обмолотит хлеб. Но... сам понимаешь... — директор на мину ту остановился. Селифон не мог усидеть на ска мейке и поднялся. Герасим Андре- ич сделал ему знак рукой. «Сиди, пожалуйста», понял его Адуев и сел. Но в это время поднялся Тату ров.
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2