Сибирские огни, 1936, № 1

царского самодержавия отвлеченной «че­ ловеческой правды и вечных законов че­ ловеческого развития», смутно протесто­ вавших протай бесчеловечной экаплоата- ции, национального угнетения и грабежа, против жутких, кровавых погромов и против всего, чем был богат «азиатский» самодержавный строй. Правда, в своем протесте эти люди чаще всего не шли дальше самых элементарных либаралыно- народнических представлений, но оилою вещей иногда приходили потом к приз ­ нанию классовой борьбы. Так именно сложился и творческий путь Ис. Гольдберга. О н начал с того, что в первой Отой книге «Тунгусские р а с ­ сказы» провозгласил голый биологизм, как основу человеческого развития. «Человек человеку волк», « в тайге п о ­ беждает только физически сильный» — таковы были первоначальные идейные устои молодого писателя. Весь более чаи тридцатилетний творческий путь Ис. Гольдберга, в той или иной мере, отме­ чен этой чертой. От «Закона тайги» — к признанию классовой борьбы, как о с ­ новы человеческих отношений при капи­ тализме, — таковы начальная и конечная точка идейного формирования И с . Гольд­ берга, «Тунгусские рассказы» — первая книга Ис. Гольдберга, но она до сих пор в творческом активе писателя поодолжа_*т занимать очень видное место. Читая мно ­ гие более поздние, но менее удачные произведения Ис . Гольдберга (как напр. «Главный штрек»), иногда так и хочется крикнуть автору: «Бросьте выдумывать, пишите так же и ^ р е н н о и просто как написали «Тунгусские расскаоы». Этот .сборник был написан Гольдбергом после многолетнего пребывания на край­ нем севере. Гольдберг глубоко и честно изучал тунгусский быт, их обычаи и от ­ ношения с русскими купцами и просто искателями лепкой нажиты. Он был сви­ детелем того, как бесчеловечно экспло- атирует тунгуса русский купец, колони­ затор, как вымирает целый народ, с ’еда- емый болезнями, опаиваемый сивухой, обкрадываемый торгашами. Гольдберг видел все это, глубоко переживал тра ­ гедию тунгусского народа и в резуль­ тате написал книгу, полную волнения и смутного протеста. Каждой строчкой своих р ассказов Ис . Гольдберг доказы­ вал. что тунгусский н арод таит в себе большие возможности , что он трудолю­ бив, предприимчив, что тунгус— это тоже человек, имеющий право на человечес­ кое к нему отношение. И хотя у Ис. Гольдберга в то время имелись явно ошибочные идейные установки («Закон тайги»), «Рассказы» играли прогрессив­ ную роль и знакомили ру с ск ог о читате­ ля с жизнью и бытом тунгусского н а р о ­ да. Н о * «Тунгусские рассказы» не только показывали вероломство ру сского купца, скупщика и цаюского чиновника. В ряде ра с ска зов Ис. Гольдберг откровенно п р о ­ тивопоставлял типам ру сских купцов образы тунгусов, среди которых живет / настоящая человеческая мораль, уваже­ ние к человеку, любовь к труду, д р уж ­ ба и т. д. Казалось, писатель хотел ск а ­ зать своему читателю: посмотрите на этот замечательный, но вымирающий от вод­ ки, болезней и грабеж а народ, который царские чиновники презрительно называ­ ют инородцами; посмотрите — он г о р а з ­ до культурнее чем все эти хищники, он имеет право на уважение, он в тысячу р а з ближе человечеству, потому что сво ­ им трудом создает огромные ценности. В этом смысле весьма показателен р а с ­ сказ Ис. Гольдберга «Н аходка Тыркуда с Лисьего хребта». Тунгус Тыркул не зна­ ет цены золота и совсем не подозревает, какую магическую силу оно имеет в у с ­ ловиях капиталистического хозяйства. Тыркул показывает русским золотои ска­ телям богатейшие залежи драгоценного металла. Люди с непередаваемой ж адн о ­ стью набрасываются на золотые богат­ ства. Н о охваченные «золотой горячкой» золотоискатели оказываются в безвыход­ ном положении: ненастье и бездорожье грозит им гибелью. Один из русских заболевает. Тыркул считает своим п ря ­ мым человеческим долгом помочь тояяри- щу, и он остается ухаживать з а боль­ ным. А в это время остальные русские, овладевшие золотом, думают и заботят­ ся только о себе. Они стали оабачи неожиданно приобретенного богатств.:. Мораль р а ссказа совершенно ясна. Конечно, Ис. Гольдберг идеализировал тунгусов с их полуродовыми отношения­ ми и полукоммунистическим бытом. К о ­ лониальному р а зб ою , в котором «силь­ ный побеждает слабого», он хотел п р о ­ тивопоставить идиллию единства тунгу­ сов, не замечая, что и среди тунгусов есть неравенство и гнет •к Как мы уже сказали выше, Ис. Гольд­ берг смотрел в то время на обществен­ ные отношения людей с точки зрения «закона тайги». Ему казалось, что меха­ низм человеческого общества развива­ ется по тем же самым законам, что и биологический мир. Вот как говорит об этом идейном «кредо» сам писатель: «Сущность «закона тайги» казалась мне в упорном, почти зверином стремлении насаждать власть сильного и наиболее приспособленного, в жадном становлении жизни з а счет слабейшего и почти вы­ сокомерном отношении к слабому и ко всякому проявлению слабости». Нужн о сказать, что перенесение би оло ­ гических законов в область социальных отношений было /свойственно очень мно­ гим представителям 'интеллигенции п рош ­ лого. Н о преклонение перед сильным не ­ редко означало и оправдание насилия, а следовательно очень часто уводило в лагерь реакции. С И с . Гольдбергом это­ го не случилось. Правда, «закон тайги» надолго затруднил правильное понимание писателем первопричин колониального грабежа в далекой северной тайге. Н о Гольдберг глубоко любил тунгусов, с р е ­