Сибирские огни, 1936, № 1

сомнения он скажет: — Молодец п а ­ рень! — и при будущей встрече крепко пожмет ему руку. Салахутдинов и сейчас чувствует э т а пожатие. П о р а итти по домам, но бригада еще ведет оживленный разговор . Под ногами хрустит гравий. В ф орм ах , затвердевая, стынет бетон... ...И кажется так от вечерних лучей. Что руки у них — Золотые! Влад. Чугунов. ОТРЯД ИНЖЕНЕРА РОГОВА В те дни в гостиницах Новосибирска было тесновато. Н а лестницах и в к о ри ­ д о р ах толпились оживленные, и р а з г о ­ ворчивые люди. От их новеньких к о ­ стюмов и гладко выбритых щек, к а за ­ лось, еще пахло чуть уловимым запахом новостроек, забоев и цехов, запахом остывающего бетона, мазута, горькова ­ того дыма паровозных топок. Никогда не встречавшиеся раньше, они выгляде­ ли старыми друзьями, однополчанами, прошедшими одну и ту же школу с у р о ­ вых боевых будней. Инженер Рогов давал интервью, лежа под одеялом: соби раясь на открытие краевого совещания стахановцев, он отдал в утюжку брюки. Так же щепе­ тильно готовились к торжественному ч а ­ су и остальные кемеровцы — соседи по номеру и по шахте. Павел Антонович Аксенов перелистывал записную книж­ ку, стараясь запомнить наизусть удиви­ тельные даже для него самого цифры. Игнатий Порфирьевич Рогальников под ­ тачивал карандаш. Е г о р Трофжмович Баталов искоса поглядывал в зеркало. Он еще не совсем привык к галстуку и поэтому носил его почти торжественно и серьезно . Молодой инженер говорил отчетливо и к оротко , словно заполнял анкету. — Родился в Анжерке, в семье к р е ­ стьянина. С шестнадцати лет пошел на р аботу — сначала банщиком, потом масленщиком у под’емной машины. В двадцать первом году спустился в шахту инструментальщиком. В то же время учился в школе второй ступени. Был хулиган, и дебошир. Так и пишите. Скрывать нечего. П о комнате пробежал веселый, сочув ­ ственный смех. — В двадцать пятом году вступил в комсомол и в том же году перешел в партию. Был на комсомольской работе. Начал выправляться. Вернее говоря, н а ­ чали выправлять. Никогда не забуду Александра Яковлевича Курганова — теперешнего секретаря П р ок опь ев ск ом горкома партии. Это он выдвинул меня на серьезную производственную работу. Это он следил за каждым моим шагом... В двадцать седьмом году меня послали учиться в Томский горный политехни­ кум. Ч е ре з два года отозвали на прорыв в Анжерку. Заведывал механизацией шахты № 1-6. Поставил рекорд в пере­ становке конвейера МТ-8 по методу ин­ женера Одешко. Перенес в 29 минут. Окончив техникум, перешел на третий курс горного института. 4 апреля 1934 г. защитил дипломную работу. 18 апреля был назначен начальником первого участка кемеровской шахты «Пионер». В мае участок впервые в своей истории выполнил свой план и с тех пор выпол­ няет и перевыполняет его из месяца в месяц. Премий можно не считать? Репортер ответил не сразу. Его к а ­ рандаш не успевал за четкими, п о х ож и ­ ми на команду, фразами собеседника, в которых нечего было сокращать. На соседней койке вздохнул Рогаль­ ников. Он никогда не сидел перед х у ­ дожником и чувствовал себя хуже, ч ем ^ р< _ в забое. Баталов утешал: — Терпи, Игнат! На генерала смахи­ вать будешь. Инженер Рогов неожиданно сбился с тона и понизил голос: — Знаете*что? Не умею я о себе р а с ­ сказывать. Поговорите лучше с моими ребятами. Они меня знают не первый месяц и дадут вам такой портрет, что любой художник позавидует. Шахтеры один за другим р а с с аж и в а ­ лись по старым некрашеным скамьям, опускались на корточки у стен, топта­ лись посреди раскомандировочной... Пахло махоркой, портянками, к еро си ­ ном. С потолка косматыми хлопьями свешивалась жирная прошлогодняя к о ­ поть. В углу, где собралась компания б о ­ родачей, горняк в колючем армяке уп­ рямо повторял, ни к кому не обращ аясь : — Плохая у нас в Калуцкой губернии земля. Высохнет — запылит, подмок­ нет — заклекнет. Ни расколотишь ее, ни разборонишь . Его и слушали и не слушали. У к аж ­ дого из бородачей в недавнем п рош ­ лом — земля и у каждого — плохая. У самых дверей кто-то кричал р а с ­ серженно и хрипло: , — Опять кайлу уперли, язвило бы вас! Н ад скамьями закипал шум. Тогда над тошной сумятицей голосов тяжело всплыла команда артельщика: — Бери инструмент! Началась сутолока. И только один человек, коренастый и строгий, сидел, не вмешиваясь ни во что. Он всего-навсего сторож . На нем