Сибирские огни, 1935, № 6

о надвигающейся контрреволюции, чья жуткая сила становилась ре- альной и ощутимой. Он глубоко вздохнул и почувствовал, что оста ваться равнодушным к этим событиям выше его сил. «Неужели чехи победят?.. Значит опять плен». В этот момент ему показалась вполне оправданной винтовка на плече раненого красногвардейца. Сердце Бозаи терзало беспокойство. Он вспомнил, что от Читы до самого Омска почти на каждой станции он видел чешские эше- лоны. Чешские духовые оркестры играли веселые марши. Офицеры обращались с солдатами подчеркнуто демократично. На станции Чулымской Бозаи был избит чешским комендантом за то, что задел легионера. — Эй, Пёпи, подь'сем. Тебе обязательно хочется немецкую «кнёдли» под Верденом? Получишь в живот, будь покоен. Чешский комендант бил крепко, по австрийскому образцу, с ун- тер-офицерской ухваткой. Бозаи не пожаловался красногвардейцам, эшелон который стоял тут же на станции, он счел это ниже своего достоинства. В «Вилагфоррадалом'е» подвалом был напечатан Коммунистиче- ский Манифест Маркса и Энгельса. Красногвардеец митинговал у ворот: — Мы теперь будем отступать вверх по Иртышу до самого То- бола. Там соберемся с силами и ударим на Омск. И вообще осенью поедем к себе домой революцию делать. Не может быть, чтобы на- ши не поумнели, пора же повернуть винтовочки. С той стороны, где скрылись гусары, послышался пулеметный огонь. Раненый красногвардеец направился к станции. Пленные, раз- бившись на группы, читали газеты. Перед лагерной канцелярией стояла повозка, на нее грузили аму- ниционные ящики и винтовки. Кованые приклады стучали над ящи- ками, как земля, падающая на землю. Пленные обртупили воз. Один усталый, почти седой солдат спросил: — А почему забираете оружие? Что, мы для вас его берегли? — А что-ж, если за него никто не хочет браться? Чехам его оста- вить по-вашему? — закричал плотный красногвардеец, стоявший на возу. J Бозаи узнал в нем жестяника Данцигера, с которым пять лет ра- ботал на вагоноремонтном заводе. Данцигер постарел с тех пор, как они расстались. Бозаи инстинктивно отодвинулся к толпе пленных. Данцигер выпрямился и замахал короткими руками. — Что-ж, товарищи, колеблетесь? Берите оружие, пока не позд- но. Жизнь одна, а двум смертям не бывать. Конечно, главное — убеждение. Но русская революция это и наша революция. Они на- чали, а мы продолжим. Мы, интернационалисты... — Какие интернационалисты? — крикнул Бозаи из толпы. Данцигер повернулся на голос и сердито ответил: — Ясно, коммунисты, а- не демократы. Бозаи уронил газету и нагнулся. Вокруг воза плотно стояли плен- ные. Двое потянулись за оружием. Данцигер вынул из кармана крас- ный платок, разорвал его на узкие полосы и роздал пленным. — Прикрепите их к фуражкам, товарищи. Только двое, взявшие оружие, прикрепили красные банты. Воз двинулся. Пленные молча расходились. Перестрелка приближалась, но пули свистали высоко. В ворота в'ехали два извозчика. На первом сидел высокий белокурый красногвардеец с забинтованым коленом, через бинт просачивалась кровь. Его узнали, это был Лигети. — Товарищ Лигети ранен! — кричали пленные.