Сибирские огни, 1935, № 6

Митрошка с товарищем заглянули в штрек. Митрошка помялся и подошел к десятнику. И вдруг громко и неудержимо всхлипнул. Товарищ испугался и потянул его за рукав... • Начав задыхаться, Орлов очнулся. В горло и ноздри густо набилась пыль. Он фыркнул, откашлял- ся <и рванулся встать. Его удержали нога и низко висевшая глыба. Тогда он начал соображать. Лежал он на животе, в угольной нише. Впереди, но так, что ру- кой не достать, валялась электрическая лампочка и свет ее был ра- достней всего другого. Другое было мрачно и страшно. Вверху висело. В роде клубка сцепившихся камней. Сбоку чер- нела плита. Огромная. Она привалилась к стенке забоя и навесом прикрыла Орлова. Что было там, за плитой, он не видел. Сзади был мрак. Орлов дернул ногами. Одна была живая и дви- галась свободно. Другую зажало в тиски и щемило болью. Орлов испугался, закричал, забил головою и стих. За плитою опять проснулся грохочущий гул. На спину и на лам- пу посыпались крошки. В темноте скрежетали невидимые тяжести и переворачивались с хрустом. А потом умолкли. От мокрого угля остро пахло сыростью. Подбородок и нос Ор лова уткнулись в уголь. Сознание заработало ярко и неправдоподоб- но. Образно вспомнилось море. Знакомая крымская солнечная вода, мухинские усы и шурф, глядевший в небо. Орлов затрепетал, заме- тался и опять потерял сознание. Вторично очнулся от холода. Все было так же, только лампочку наполовину засыпало угольной пылью. Мертвая тишина пропитала камни. Но откуда-то снизу дробно и твердо стучал молоток. Орлов отер с лица налипший уголь, уперся локтями и дико слу- шал. Издали властно стучались в каменный гроб. Орлов безумно рас- ширил глаза и заплакал. — Не забыли! — все более удивлялся он и плакал все жарче, все неистовее. Слезы были горячие и капали на остывшие пальцы. — Не один! Не один! — убеждал он себя, и эти слова перевора- чивали душу. Он схватил попавшийся ключ и застучал им в ответ. Безмерная благодарность вспыхнула к людям, которые разбива- ли сейчас двери тюрьмы. Неслыханно бились сейчас люди за его спа- сение. За спасение Сашки-Орла, взломщика и бандита! От этого и перевернулась его душа... Сашка сладил с собой, утер рукавом глаза и тут же торжествен но поклялся: — Будь я лягавый, а я отплачу! Сердцем своим, рукой, правдой и кровью. Всем! Осознал, что для этого нужно жить. А поэтому деловито подер- гал прижатой ногой и испугался. — Раздавило! — решил он. — А холодно оттого, что уходит кровь... За поясом он нашарил проволоку, обернул ей ногу выше коле- на и туго закрутил ключом. Потом лег и принялся стучать. Клонило в сон. Было холодно, неудобно и болела перетянутая нога. Дальше эти чувства стали слабеть. Его охватила усталость, ключ выпал из пальцев и он заснул,