Сибирские огни, 1935, № 6

ЛЕВ ТОЛСТОЙ ствовавшего, что эта «свобода» несет ему еще большие ужасы разорения и го- лодной смерти под ярмом капитализма. Отсюда — бессильные проклятия по ад- ресу капитализма и «власти денег», отсюда «непротивление злу», отчуждение от политики и мистицизм. «Критика Толстого не нова. Он не сказал ничего такого, что не было бы задолго до него сказано и в европейской, и в русской литературе теми, кто сто- ял на стороне трудящихся... Ибо критика современных порядков у Толстого от- личается от критики тех же порядков у представителей современного рабочего движения именно тем, что Толстой стоит на точке зрения патриархального, на- ивного крестьянина, Толстой переносит его психологию в свою критику, в свое учение» — так глубоко верно характеризовал критику Льва Толстого В. И. Ле- нин (том XIV, стр. 405). Лев Толстой вполне сложился, как художник и как мыслитель, в эпоху пос- ле 1861 г. и до 1905 г. Это была эпоха, когда старая крепостническая Россия была осуждена судом истории, это была эпоха, когда затем собственнический, капиталистический мир подвергался штурму со стороны рабочего класса, и пер- вым ярким и бурным приступом этого штурма была первая русская революция 1905 года. Это была эпоха ломки, когда «все это переворотилось и только укла- дывается» — по меткой характеристике Л. Толстого. «Переворотилось» — это крепостное право, «только укладывался» — буржуазный строй, господств» капи- тала. Толстой выступил с критикой нового буржуазного мира и с защитой ста- рой патриархальной дворянской жизни. В этом Толстым выражен протест мил- лионов крестьян и их отчаяние, отчаяние, которое свойственно тем, кто не мо- жет понять исторических причин зла, не может найти выхода из создавшегося положения, не способен стать на путь подлинно-революционной борьбы. Толстой от критики нового буржуазного строя, пришедшего на смену фе- одальному, приходит к отказу от собственности, от государства, от религии. Но то, что предлагал Толстой, было крайне не реальным. В. И. Ленин так пишет по этому поводу: «Толстой смешон, как пророк, открывший новые рецепты спасе- ния человечества». Таким беспомощным рецептом являлась юродивая проповедь «непротивления злу» насилием: «заставят тебя сработать на себя одну рабо- ту — сделай две, а кто принудит тебя итти с ним одно поприще — иди с ним два», «прощать всегда всех, бесконечное число раз — нет таких людей, чтобы сами не были виноваты». Действительно — юродство во Христе! Постоянно проходя мимо рабочего класса, противопоставляя ему патриар- хальную деревню, Толстой в своих конкретных предложениях не мог поднять- ся выше предложения провести в жизнь утопическую, мелкособственническую систему землепользования, выдвинутую Генри Джорджем. Толстой не видел, что пролетариат — это сила, способная повести за собой миллионные массы трудя- щихся крестьян, повести революционным путем, на котором только и возможно было подлинное спасение этих масс от разорения, нищеты и вымирания. Побе- да пролетариата в нашей стране, осуществление социалистической индустриали- зации и на ее основе коллективизации сельского хозяйства — прекрасное дока- зательство, на чьей стороне была историческая правда, где, на чьем пути был единственно правильный и единственно возможный выход. Толстой, отвергая буржуазную культуру, отвергает и социалистическую культуру, которую нес с собою рабочий класс. В этом своем «нигилизме» Тол- стой дошел до следующего утверждения: «Свойственная природе человека на- ука о том, как ему наилучшим образом перед своей совестью, перед богом, про- . жить определенный каждому срок»... Это, по выражению В. И. Ленина, есть — «проповедь одной из самых гнусных вещей, какие только есть на свете, имен- но: религии, стремление поставить на место попов по казенной должности по- пов по нравственному убеждению, т. е. культивирование самой утонченной и поэтому особенно омерзительной поповщины» (том XII, стр. 332). Толстой полон вопиющих противоречий. Он — великий мастер слова, гениаль- ный художник, принесший в сокровищницу мировой литературы первоклассные произведения, но он же и помещик, юродствующий во Христе. Он — сильный, страстный разоблачитель лжи и фальши, трезвый реалист, срывающий все и вся- ческие маски, но он же и «толстовец», проповедник нравственного самоусовер- шенствования и самой утонченной и омерзительной поповщины, т. е. еще боль- шей лжи и фальши. Он, Толстой, критик капиталистических порядков — эксплу- атации, насилия буржуазного государства и суда, противоречий между ростом богатства и ишцеты, но он же и проповедник «непротивления злу» насилием. Таковы противоречия Толстого, они выражают особенности нашей первой русской революции. В его произведениях отразились и сильные и слабые ее сто- роны. Сильная сторона — это ненависть и отчаянная решимость крестьянства в стремлении смести помещиков и казенную церковь, уничтожить старые формы землепользования. Слабая сторона — это его беспомощность в борьбе, непони- мание того, что у крестьянства в этой борьбе может быть только один подлин- но революционный руководитель — пролетариат, непонимание того, что только насильственным путем, путем борьбы с оружием в руках можно и должно сверг-