Сибирские огни, 1935, № 6

180 Ш1!111ШЙ№1!11Ш1ШММ1П1Н1И1!1Ш Г. ВЯТКИН Поэты-модернисты конца XIX века создали много очень тонких и изыскан- ных строф о любви но их рафинированная любовь не связана ни с материн- ством, ни с отцовством. Они или воспевают «проклятие быть девственной» (Сте- фан Маллармэ), или выращивают в своих теплицах «любовь-мечту» (Метерлинк), или намеренно сближают любовь со смертью, как Франсис Виеле-Гриффин: «Не все-ль равно, любовь иль смерть нас клонит В одну могилу иль в одну постель». Материнство, как трагедию, остро-упадочнически почувствовала одна из рус- ских поэтесс, примыкавшая к модернистам, Мария Моравская. В стихотворении «Жестокое материнство» Мария Моравская писала: «Так нежно зовут ее — Лиля. Полудетская грудь у нее. Так жестоко ее любили: Двое детей у нее. Помертвело лицо у нее, Под глазами глубокие тени. Как мне больно видеть ее В детской — весь день, весь день) Он с ней, но лучше бы не было Ни любви, ни страстных забот. У нее глаза как небо, И уродливый грузный живот». Страхом перед беременностью и материнством проникнуто другое стихо- творение того же автора, где читаем: «Мне страшно, что зародыш копошится, Словно червь ест живое тело... В этих схватках уродливых биться? Лучше-б страсть навеки омертвела!» Подобных примеров, свидетельствующих об эгоистически-собственническом или о грубо-физиологическом отношении к женщине, или о печальных и упа- дочных настроениях самой женщины можно привести очень много — из всех эпох и стран, —- но, пожалуй, достаточно и тех примеров, которые здесь при- ведены. Могучим литературным титаном, во весь голос утверждающим ту «чудес- ную троицу», о которой упоминается в «Фаусте», является Шекспир. Достаточ- но указать на его поэму «Венера и Адонис», где читаем такие строки: «Краса с красой, посев с посевом связан. Ты был рожден, и сам рождать обязан. Закон земли — чтоб ты плодился вьяве, В потомстве жил, когда уж станешь тлен. П л о д о в з е м л и к а с а т ь с я т ы н е в п р а в е , К о л ь не д а л с а м з е м л е п л о д о в в з а м е н . Закон земли —. любить и размножаться, В потомстве жить, когда ты станешь тлен». Еще поэтичнее та же мысль выражена Шекспиром в сонете «Твой голос — музыка»: «Твой голос — музыка. Так почему же внемлешь Ты музыке с тоской? Ведь нега к неге льнет. А ты приятное нерадостно приемлешь, И не бежишь того, что скорбь тебе несет. Аккорды стройные твой чуткий слух терзают, Но их гармония — лишь ласковый упрек. Они, звуча в одно, тебе напоминают, Что вне гармонии земной, ты одинок. Ты слышал ли, как две струны в согласном строе Свободно льющейся мелодией звучат? Так и отец, и мать, и их дитя — все трое Одну и ту же песнь в сердцах своих таят. И говорят тебе немые звуки эти: Кто одинок — того, как будто, нет на свете». В своих сонетах Шекспир сурово осуждает похоть («потворство похоти ве- дет к позорной трате душевных сил»), а любовь рисует не только как страсть, но и как «слиянье двух сродных душ», остающееся неизменным и в разлуке. «...Любовь повсюду с нами, Ее не сломят бури никогда.