Сибирские огни, 1935, № 6

— Иди-ка, иди! — обеспокоился Мухин. Мухин был зол вдвойне: ищи тут всяких головорезов, а потом он слыхал, что новый управляющий готовит ему разнос. * На руднике штольню звали, конвойной. Рядом был лагерь для . заключенных. Они под охраной приходили на смену. У входа под землю конвоиры отступали, и люди свободными шли на работу. Новый управляющий Коваль знакомится со своей штольней. — Хотите взглянуть на самых отпетых? — спросил инженер, поворачивая в боковой ход. — Любопытно! — загудел Коваль. Он был украинец, круглоли- цый, себе на уме и веселый. Бывший шахтер Донбасса. Перед ними открылся забой и тусклые искорки ламп. По стенам ползли водяные капли, серебряные при свете: вечной капелью сочи- лась гора. — Уж слишком тихо в забое, — удивился Коваль. Лампы висели на крючьях, а под ними на груде угля растяну- лись два человека. Сашка-Орел, подпираясь локтем, любопытно смотрел на подхо- дивших. Второй лежал, укрывшись курткой. — Это что?! — закипел .инженер. — На работе... лежите! Сашка дурашливо пригляделся к нему и серьезно ответил, пока- зав через плечо на мокрую стенку: — Извиняюсь, там дождь! Ждем, когда перестанет! — Что перестанет? — завопил инженер. — Это тебе не туча! Сашка ахнул и, толкая кашлявшего от смеха соседа, укорил: — И я говорил, что не туча! И вот гражданин инженер подтвер- дил, что не туча! А он, — Сашка ткнул в компаньона отчаянным жестом, — сказал, что туча! Потом дернул соседа за шиворот: — Вставай, покайлим немного! — Хор-роши? — спросил инженер, когда они вышли из забоя. — Хо-хо! — потешался Коваль. — Вы подробно мне расскажи- те, кто они такие... Сашка долго трудился, но высек кайлом на стене: «Будь проклят тот отныне и до века, Кто думает работою исправить человека!> • — Управляющий вас приглашает, — поклонился Мухин Саш- ке... — на теплые слова! — Брань на вороту не виснет! — отбрехнулся Орлов, но пошел. — Дофыркался? — приговаривал Мухин. — Получишь свою аттестацию, порадуешь лагерное начальство! Сашка мигнул на ходок, спускавшийся в глубину. — Нас двое. А вдруг ты, дядя, сюда угодишь? Двадцать метров лететь не шутка! (После этого Мухин молчал до • самого кабинета. — Карцер так карцер! — сказал Орлов и открыл дверь. Коваль сидел один и писал. Сашка встал перед столом и, как бык, налился яростным упорством. Только ждал — за какое место укусит? Коваль кончил писать и, взяв пресс, придавил бумагу. Потом зев- нул, иотянулся и сказал серьезно и устало: