Сибирские огни, 1935, № 6

170 « • • • B l i l l i e А. КОПТЕЛОВ льгшал и обрадовался, говорит, что по этому камню можно определить возраст горы. — А вид какой оттуда был, когда солице всходило! Рассказать невозможно! Горы увлекают человека ни с чем несравнимыми яркими красками. Чтобы полюбоваться первыми солнечными мечами, рассекающими синий полумрак дале- ких долин, люди карабкаются по крутым склонам, переползают по острым греб- ням, перепрыгивают через десятки трещин. Зато как гордо звучит на вершине голос человека, победившего стихию гор, поднявшегося выше самых смелых и сильных птиц! Какая колоссальная работа осталась за его плечами, какую непре- клонную силу воли воспитал он в себе! В лагере не умолкал шумный разговор. — Банку Троновых не нашли? — интересовался начальник. — Нет, — отозвался Дунаев. — Всю вершину обыскали... — Тур Аболакова сложен из трех камней и то мы его сразу увидели... >— Я ледоруб уронил, — сознался Гуревич. — Ледоруб прокатился метров пятьдесят и задержался у камня. Пришлось мне спускаться на веревке. Взял ле- доруб, а сверху ребята кричат: «Камень идет!» Смотрю, прямо на меня. Что я мог сделать с камнем? Присел к выступу скалы и зачем-то ледоруб над головой поднял.. Камень ударился о скалу, перелетел через меня и поскакал дальше. — Мы, товарищ начальник, решили назвать вон этот шиш на оебре вершины ночлегом двадцати шести, — заговорил метеоролог Яцкевич. — Мы первые там ночевали. — Холодно было? — Перед восходом солнца — четыре градуса мороза. А вчера днем на седле на солнце было плюс сорок два, — сообщил врач Майданов. — Hv и трудно же лезть на вершину, — начал сиплым голосом алтаец Пав- лов. — Перетрусили некоторые, когда «жандарм» обходили. Я гляжу, л у М штанишки трясутся... никогда этого не забуду. — «Жандарм» обходили с запада. Шли на двойном охранении. Гущин вбил в скалы стальные крючья и подвесил веревку. Так веревка там и останется. — А за «жандармам» по одну сторону обрыв на полтора километра, а по другую на полкилометра, — зазвенел Лебедев. — А на ребре только одна нота помещается... 11 июля Вечером в лагерь опустились седловики. Они ходили всего лишь два дня. С переиычки Раздельного гребня они вышли в 4 часа утра и по насту поднялись на седло. Это сохранило им силы. В 12 часов они уже начали спуск. Их вел ин- структор Афанасьев. Спустившись с Раздельного гребня, одна из первых связок села отдыхать под камнепадом. Афанасьев крикнул: — Не садитесь там. Камень может упасть. Вскоре кто-то неосторожным движением столкнул камень. — Берегись! Камень идет! — крикнули сверху. Геолог Оглоблина продолжала сидеть на месте и подставила альпеншточ, «чтобы изменить направление падения камня», как говорила она потом. Камень упал на большой палец левой руки и переломил кость. Штаб сразу же решил эвакуировать Оглоблину на самолете. Завтра за ней прилетит летчик Чурилин. К вечеру долина закрылась тучами. На восточной вершине начался бурам. Мы беспокоились за судьбу 20 человек, спускавшихся на седло. Дежурный все время наблюдал за ними в бинокль. Наконец, он громко крикнул: — Последняя связка покатилась. Три человека. Все выбежали из палаток. — Где? — Теперь уже не видно. Вон с того склона укатились. Метров сто. Мы знали, что там ледяной склон в пятьдесят градусов. Между склоном и седлом есть глубокая трещина. Вся связка могла укатиться в нее. Мы серьезно опасались за жизнь наших товарищей. Нам казалось, что, в лучшем случае, они могли отделаться ушибами и увечьями. Могли поранить друг друга зубьями «ко- шек» и ледорубами. 12 июля В девять часов утра мы начали тревожно осматривать в бинокли «снежные языки» на Раздельном гребне. В это время вершинники второй колонны должны были появиться на белых полях. Мы боялись, что увидим 2-3 человек. Это озна- чало бы, что в колонне случилось несчастье и товарищи спешат в лагерь, чтобы сообщить начальнику похода. Может быть, придется посылать туда носилки. Вскоре на снежных склонах показались черные точки. Первая связка спусти-