Сибирские огни, 1935, № 6

152 1Ш«Ш1!{«1Ш1№гН)Н1!ШЖ{1НЖШ1Ш1ПНПНиШ1) 1Н1НШ№НМШМИШ1ИШШ№ШйкИ1ШШПШ1ШН1НмгШи1» »HUUtlUtUiHtmtHH) 1tilf r А. КОПТЕЛОБ рвется на скалы, ползет по камням. Короткое и страстное лето спешит сменить кесиу. Вот, наконец, тропе огибает черные выступы скал. Перед нами дрогнул ка- менный занавес и как бы поплыл к величественной рампе хребтов. В долине сразу стало светлее. В черной рамке гор встали сверкающие белизной вершины со снежным седлом посредине. В первый миг "гора нам показалась задником роскошной декорации. Люди бросали в воздух фуражки и кричали: — Вот так Белуха! Ослепляет прямо! —• Чистая работа! Серебро! — Ох, и крута матушка! Иллюзия театральности быстро исчезла. Напрашивалась мысль о том, что едва яй художник мог бы передать на полотне эту поразительную белизну с едва уловимым голубым сиянием. Гора предстала перед нами прозрачной, как бы освещенной изнутри. Впечатление воистину непередаваемое. Не зря люди, получив месячный отпуск, спешат за тысячи километров к снежным горам. Ве- личественные горы очаровывают человека своей несказанной красотой. Тракторист Никонов, маленький рябой человек, склонный к чудачеству, громко воскликнул: — О, на Белухе кто-то на лыжах ходил! В 1927 году один москвич, молодой научный работник, вот так же крикнул на этом месте: — На седле Белухи. сегодня кто-то был! Я ясно вижу следы человеческих ног. — Володя! До седла Белухи отсюда больше двенадцати километров, — на- помнили ему. — Не может быть... Вон следы человеческих ног, - - настойчиво повторил молодой ученый. Никому не хотелось верить, что до горы еще далеко. Казалось, что она почти рядом, потому новички и приняли трещины на леднике за «следы челове- ческих ног». Величественная красавица Алтайских гор впервые показалась путникам лншь на несколько минут, а потом стыдливо спряталась за ближние сопки, буд- то прикрыла грудь каменным платьем. И только через полтора часа она снова встала во всей своей прекрасной обнаженности и властно заперла дорогу. Вот и последний остров на Катуни. Выше его, за россыпями крупных кам- ней, за древними моренами белеет ;язык» ледника. На о с т р о в у— густые зарос- ли полярной березки. Над зеленью — красный флажек. Там — наш лагерь. Ря- дом за Катунью шумит самый живописный на Алтае водопад Рассыпной. Вода срывается с черных скал, летит тридцать метров, разбиваясь на десятки струек, далеко разбрасывая серебряные брызги, а потом свежим молоком скачет по камням еще сто семьдесят метров вниз, к Катуни. Две недели мы будем любо- ваться этим чудным потоком, засыпать под музыку горных вод. На лужайке — несколько белых палаток, начало будущей улицы. С одной стороны их — длинные коновязи, с другой — костры с деревянными таганами. Неподалеку от костров сохнет на солнце медвежья шкура. Возле нее, как флаг, поднята на палке шкура росомахи. Рядом с продуктовой палаткой — гора меш- ков с овсом. Когда молодые наши разведчики двинулись навстречу нам, на мешки взо- брался среднего роста человек в черных трусиках. Тело его казалось отлитым из бронзы, на румяных щеках виднелись следы недавних ожогов, распухшие губы кровоточили, на давно не бритой голове — короткая щетина седеющих волос. Это был заслуженный мастер альпинизма Данило Иванович Гущин. Он торопливо защелкал лейкой, потом осторожно спустился на землю и подошел к начальнику похода. Рядом с мастером появился невысокий парень, с таким же обожженным лицом. Это — инструктор Янковский. Два дня тому назад мастер с инструкторами вернулся'с горы. На их лицах и губах остались следы поцелуев Белухи. Горное солнце за восемь дней так изменило знакомых новосибирцев, что блондины предстали перед нами брюнетами, а брюнеты стали буквально чернокожими. Начальник заметил, что у Гущина забинтованы большие пальцы ног. — На восточной вершине обморозил, — об'яснил мастер, — маленькие паль- цы мне ребята оттерли, а большие не могли... \ Мы быстро расседлали лошадей, раскинули палатки. Две улицы белых па- латок! В просторной штабной палатке Д. И. Гущин рассказывал о первом в о е хождении на Белуху: — Мы втроем пробыли на хоре четверо суток. Пошли мы по маршруту, описанному профессором Сапожниковым. На втором ледопаде на трехстах мет- рах мы ходили целый день и только к вечеру с трудом выбрались на скалы. Шли среди сплошного хаоса нагромождений льда, изорванного глубокими тре- щинами. Во всех направлениях идут трещины. Большинство их закрыто снегом. Много таких снежных мостиков, которые не выдерживают человека. Пока шли